С полным безразличием к правилам хорошего тона Фицджеймс небрежно пожал плечами:

– С какой стати мне беспокоиться? Не знаю, как на вашем корабле, Френсис, но на «Эребусе» Рождество прошло в самой тягостной атмосфере. Людям необходимо какое-то развлечение для поднятия духа.

Относительно тягостной атмосферы Рождества Крозье ничего не мог возразить.

– Но бал-маскарад на льду, в кромешной тьме зимнего дня? – сказал он. – Сколько матросов погибнет, став жертвой зверя, подстерегающего там добычу?

– А скольких мы потеряем, коли спрячемся на кораблях? – спросил Фицджеймс, все с той же слабой улыбкой и рассеянным выражением лица. – И у вас же все прошло нормально, когда вы устраивали первый Венецианский карнавал с Хоппнером и Парри в двадцать четвертом году.

Крозье потряс головой.

– Он состоялся всего через два месяца после того, как нас затерло льдами, – мягко сказал он. – Вдобавок и Парри, и Хоппнер были просто помешаны на дисциплине. При всей легкомысленности подобных забав и при всей любви обоих капитанов к театрализованным представлениям, Эдвард Парри всегда повторял: «маскарады без бесчинства» и «карнавалы без излишеств». У нас с дисциплиной дела обстоят хуже, Джеймс.

Фицджеймс наконец утратил рассеянный вид.

– Капитан, – холодно произнес он, – вы обвиняете меня в ослаблении дисциплины на моем корабле?

– Нет-нет-нет, – сказал Крозье, сам не зная, обвиняет он молодого человека или еще нет. – Я просто говорю, что мы торчим во льдах третий год, а не третий месяц, как было в случае с Парри и Хоппнером. Ослабление дисциплины, сопутствующее болезням и упадку морального духа, в подобных обстоятельствах неизбежно.

– Так не значит ли это, что тем более следует позволить людям развлечься? – спросил Фицджеймс, по-прежнему холодным тоном.

Его бледные щеки слегка порозовели при замечании начальника, истолкованном как критическое.

Крозье вздохнул. Теперь уже слишком поздно отменять чертов маскарад, осознал он. Люди закусили удила, и с особым воодушевлением подготовкой к карнавалу на «Эребусе» занимались именно те матросы, которые – как помощник конопатчика Хикки на «Терроре» – первыми поднимут мятеж, когда наступит момент. Искусство капитана, знал Крозье, заключается в том, чтобы не допустить наступления такого момента. Он действительно не знал, поможет карнавал делу или, наоборот, повредит.

– Хорошо, – после долгой паузы сказал он. – Но люди должны понять, что не вправе потратить ни куска угля, ни капли светильного масла, древесного спирта или эфира для спиртовок.

– Обещаю, будут только факелы, – сказал Фицджеймс.