– Есть, капитан, – откликнулся Гудсир.

Схватив свою верхнюю одежду, врач бросился к «Эребусу» искать лейтенанта Ходжсона.

Парусина, такелаж, стойки каркаса, маскарадные костюмы, столы, бочонки и прочие предметы обстановки в пылающем аду, который совсем недавно был семицветным лабиринтом, продолжали гореть всю ночь и все следующее утро, до самого полудня.

26 Гудсир

26

Гудсир

70°05′ северной широты, 98°23′ западной долготы

4 января 1848 г.

Из личного дневника доктора Гарри Д. С. Гудсира

Вторник, 4 января 1848 г.

В живых остался я один.

Я имею в виду, из врачей экспедиции. Все сходятся во мнении, что экспедиции невероятно повезло потерять всего только пять человек в ходе кошмарных событий и грандиозного пожара, случившихся при проведении Второго Большого Венецианского карнавала, но тот факт, что трое из пяти погибших являлись моими коллегами-медиками, представляется по меньшей мере экстраординарным.

Двое главных корабельных врачей, доктора Педди и Стенли, умерли от ожогов. Фельдшер с «Террора», доктор Макдональд, спасся из огня и избежал встречи с разъяренным чудовищем, но пал от мушкетной пули, едва успев выбежать из горящих палаток.

Двое других погибших тоже офицеры. Первый лейтенант Джеймс Фейрхольм с «Эребуса» скончался в черном зале, от раздробившего грудную клетку удара, предположительно нанесенного зверем. Хотя тело лейтенанта Фейрхольма, найденное в руинах парусинового лабиринта, сильно обгорело, вскрытие трупа показало, что он умер мгновенно, когда осколки сломанных ребер проткнули сердце.

Последней жертвой новогоднего пожара и хаоса стал старший помощник капитана Фредерик Джон Хорнби, растерзанный зверем в так называемом белом зале. Смерть мистера Хорнби видится мне в известной мере иронией судьбы, поскольку именно сей джентльмен почти весь вечер стоял вахту на борту «Террора» и был сменен на посту лейтенантом Ирвингом меньше чем за час до нападения кровожадного хищника.

Капитан Крозье и капитан Фицджеймс теперь остались без трех из своих четырех врачей, а равно без ценных советов и услуг двух самых своих верных офицеров.

Еще восемнадцать человек получили различные телесные повреждения – шестеро серьезные – во время кошмара карнавальной ночи. В число упомянутых шести входят: ледовый лоцман «Террора» мистер Блэнки; помощник плотника Уилсон, с того же корабля (люди ласково называют его Толстяк Уилсон); матрос Джон Морфин, с которым я ходил на Кинг-Уильям несколько месяцев назад; вестовой старшего интенданта «Эребуса» мистер Уильям Фаулер; матрос Томас Уорк, тоже с «Эребуса», и боцман «Террора» мистер Джон Лейн. Я имею удовольствие доложить, что все они будут жить. (Хотя еще одна насмешка судьбы видится в том, что мистер Блэнки, всего только месяц без малого назад получивший менее тяжелые травмы при встрече с тем же самым существом – травмы, к заживлению которых приложили свои усилия и профессиональные знания все четверо судовых врачей, – не пострадал от огня в ходе пожара, но снова получил серьезное увечье правой ноги – от когтей или зубов обитающего во льдах зверя, полагает он, хотя и признает, что в момент нападения выбирался из горящих палаток и ничего толком не видел, – и на сей раз мне пришлось ампутировать ему правую ногу по колено. Мистер Блэнки сохраняет на удивление бодрое расположение духа для человека, столь сильно пострадавшего за столь краткий срок.)