Пеглар снова кивнул:

– Потом Крозье велел выйти вперед мистеру Дигглу, стоявшему на своем месте у плиты.

– Ваш кок? – спросил Бридженс.

– Он самый. Крозье спросил мистера Диггла, что у них на ужин сегодня и что будет на ужин весь следующий месяц. «„Бедный Джон“, – ответил Диггл. – Плюс любые консервированные продукты, еще не протухшие и не ставшие отравой».

– Интересно, – заметил Бридженс.

– Затем Крозье спросил доктора Гудсира, который находился на «Терроре» в среду, сколько человек обратились к нему с жалобами на самочувствие за последние три дня. «Двадцать один, – ответил Гудсир. – И еще четырнадцать больных лежали в лазарете, покуда вы не вызвали их на собрание, сэр».

Теперь кивнул Бридженс, словно поняв, куда клонил Крозье.

– А потом капитан сказал: «Это цинга, ребята». За три года еще никто – ни врачи, ни капитан, ни даже матросы – не произносил вслух этого слова, – продолжал Пеглар. – «Мы заболеваем цингой, матросы, – сказал капитан. – Симптомы вам известны. А если неизвестны… или если у вас не хватает мужества думать об этом… вам нужно послушать сведущих людей». Затем Крозье велел доктору Гудсиру выступить вперед, встать рядом с девушкой и перечислить симптомы цинги. «Язвы, – сказал Гудсир. – Язвы и кровоизлияния по всему телу. Кровь из лопнувших сосудов собирается под кожей, течет из-под кожи. Течет из всех естественных отверстий тела – изо рта, из ушей, из глаз, из заднего прохода. Ригидность конечностей: ваши руки и ноги сначала болят, а потом теряют подвижность и перестают работать. Вы становитесь неуклюжими, как слепой вол. Потом выпадают зубы», – сказал Гудсир. Стояла такая тишина, что не было слышно даже дыхания пятидесяти мужчин, только скрип и треск корабля под давлением льда. «И когда начинают выпадать зубы, – продолжал врач, – ваши губы чернеют и растягиваются, обнажая десны. Как у мертвеца. Десны распухают и дурно пахнут. Вот причина ужасного зловония, исходящего от цинготного больного: десны гниют и разлагаются изнутри. Но это еще не все, – сказал далее Гудсир. – Ваше зрение и слух ухудшатся, ослабеют… и мыслительные способности тоже угаснут. Внезапно вам покажется в порядке вещей взять и выйти на пятидесятиградусный мороз без перчаток и головного убора. Вы забудете, как ориентироваться по сторонам света или как забить гвоздь. И ваши чувства не просто атрофируются, но восстанут против вас, – продолжал врач. – Если дать вам свежий апельсин, когда вы больны цингой, запах апельсина может вызвать у вас страшные судороги или в буквальном смысле слова свести с ума. Скрип санных полозьев по снегу может заставить вас корчиться от боли; выстрел мушкета может стать роковым». – «Эй, послушайте! – крикнул в тишине один из приспешников Хикки. – У нас же есть наш лимонный сок!» Гудсир лишь печально потряс головой. «Запасы сока подходят к концу, – сказал он. – И в любом случае он уже не имеет особой ценности. По какой-то непонятной причине простые противоцинготные средства вроде лимонного сока утрачивают свои целебные качества через несколько месяцев. Сейчас, спустя три с лишним года, он практически бесполезен».