Крозье двинулся вперед так стремительно, что Ходжсон отступил на два шага назад, натолкнувшись на придурковатого верзилу Мэнсона.

– Что вам угодно? – резко осведомился Крозье, стараясь говорить по возможности громче и повелительнее, чтобы хриплый голос не звучал предательски слабо. – Что здесь происходит, черт возьми?

– Нам нужно поговорить с вами, капитан, – сказал Ходжсон. Голос молодого человека дрожал от волнения.

– О чем? – Крозье держал правую руку в кармане.

Он увидел, как доктор Гудсир выглянул из лазаретной палатки и изумленно уставился на толпу. Крозье насчитал двадцать трех мужчин и, несмотря на натянутые до самых бровей «уэльские парики» и прикрывавшие лица шарфы, теперь распознал всех до единого. Он их запомнит.

– О том, чтобы вернуться, – сказал Ходжсон.

Мужчины подтвердили слова лейтенанта приглушенным нестройным гулом, обычным для мятежников.

Крозье отреагировал не сразу. Одна хорошая новость заключалась в том, что, если бы мятеж принял активную форму – если бы все мужчины, включая Ходжсона, Мейла и Синклера, заранее сговорились силой взять командование экспедицией в свои руки, – Крозье уже был бы мертв. Они приступили бы к действиям в полуночном сумраке.

И единственная другая хорошая новость заключалась в том, что, хотя два или три матроса имели при себе дробовики, все остальное оружие взяли с собой шестьдесят шесть мужчин, отправившихся утром на охоту.

Крозье мысленно отметил, что никогда впредь не следует отпускать из лагеря сразу всех морских пехотинцев. Тозер и остальные рвались на охоту. Капитан так плохо соображал от усталости, что разрешил им уйти, не подумав хорошенько.

Капитан переводил взгляд с одного лица на другое. Самые малодушные в толпе мгновенно опускали глаза, стыдясь встретиться с ним взглядом. Мужчины покрепче духом – как Мейл и Синклер – вызывающе смотрели на него. Хикки уставился на Крозье такими холодными враждебными глазами, какие могли бы принадлежать одному из белых медведей – или, возможно, самомý обитающему во льдах существу.

– Куда вернуться? – резко спросил Крозье.

– В лагерь, – заикаясь, пробормотал Ходжсон. – Там остались консервированные продукты, уголь и печи. И другие лодки.

– Не порите чушь, – сказал Крозье. – Мы находимся по меньшей мере в шестидесяти пяти милях от лагеря. Вы доберетесь туда только к октябрю – к наступлению настоящей зимы, – если вообще доберетесь.

Ходжсон заметно сник, но тут голос подал фор-марсовый старшина «Эребуса»:

– До лагеря отсюда гораздо ближе, чем до реки, к которой мы тащим лодки, надрывая животы.