Туунбак, который – как все величайшие из великих духов инуа – любит поклонение и почитание, согласился. Он пообещал питаться приношениями людей, а не их душами.

На протяжении многих поколений ясновидящие сиксам иеа продолжали сочетаться браком только с мужчинами и женщинами, обладающими таким же даром. В малолетстве ребенок сиксам иеа отказывался от возможности разговаривать с остальными людьми, чтобы показать Богу Который Ходит Как Человек, что он посвящает свою жизнь общению только с ним одним, с Туунбаком.

На протяжении многих поколений малочисленные семьи сиксам иеа, которые живут гораздо дальше к северу, чем остальные Настоящие Люди (по-прежнему испытывающие ужас перед Туунбаком), и всегда строят свои жилища на постоянно покрытой глетчерами и снегом земле или паковом льду, стали известны под именем Людей Прямоходящего Бога, и даже их язык превратился в странную смесь из всех прочих наречий Настоящих Людей.

Разумеется, сиксам иеа не могут изъясняться вслух ни на каком наречии – только на беззвучном языке мыслей, каким владеют кауманики и ангаккуа. Но они все же остаются людьми, они любят свои семьи и принадлежат к своим родам, объединяющим многочисленные родственные семьи, и потому для общения с другими Настоящими Людьми мужчины сиксам иеа пользуются особым языком жестов, а женщины сиксам иеа имеют обыкновение прибегать к играм с натянутой между пальцами веревочкой, которым научились от своих матерей.

63 Крозье

63

Крозье

Крозье просыпается с адской головной болью.

В последние дни он почти всегда просыпается по утрам с сильнейшей головной болью. Казалось бы, человек с изрешеченными дробью спиной, грудью и руками и с тремя тяжелыми пулевыми ранениями должен чувствовать по пробуждении боль иного рода, но, хотя и она в самом скором времени начинает терзать его, в первую очередь он замечает именно ужасную головную боль.

Она напоминает Крозье о годах, когда он каждый вечер напивался виски и на следующее утро горько сожалел об этом.

Иногда по пробуждении – как сегодня утром – в больной голове у него звучит эхо бессмысленных слогов и слов. Все слова изобилуют щелкающими звуками и похожи на слова тарабарского наречия, какие на ходу придумывают дети, пытаясь найти верное количество слогов для песенки, сопровождающей прыганье через скакалку, но в течение мучительных секунд, предшествующих окончательному пробуждению, Крозье кажется, что они имеют какой-то смысл. В последние дни он постоянно чувствует страшную умственную усталость, словно проводит все ночи за чтением Гомера на греческом. Френсис Родон Мойра Крозье никогда в жизни не пытался читать на греческом. Да и не хотел. Он всегда предоставлял заниматься этим ученым и помешанным на книгах бедолагам вроде старого вестового Бридженса, друга Пеглара.