Ему показалось, что полицейскому было лет двадцать пять. Он с такой неохотой что-то писал, как будто исполнение служебных обязанностей для него было сопряжено с мучительной физической болью. О Лаженесе поговаривали, что он очень быстро взлетел по служебной лестнице, но потом еще быстрее с нее свалился.

— Я пришел к вам не по поводу автомобилей, — сказал Мэтерз констеблю, когда тот дал знак, что готов к разговору.

— Но я занимаюсь машинами.

Парень был худым, высоким, широким в кости, на вид смышленым, но выражение лица было явно недружелюбным.

— Я хотел бы поговорить с вами о сержанте-детективе Эмиле Санк-Марсе.

Его напарник недавно сам предложил ему провести такую беседу. Встреча долго откладывалась, но Мэтерз чувствовал, что теперь необходимость в ней назрела.

Лаженес так посмотрел на Билла, как будто у него в голове замигали сигналы тревоги и завыли сирены.

— Простите, как вы сказали, вас зовут? Вы из внутренней службы или…

— Билл Мэтерз. В настоящее время я напарник Эмиля.

Молодой полицейский был искренне удивлен.

— Какое я к этому имею отношение?

— Мы могли бы где-нибудь переговорить? Передохните немного, Норман.

Лаженес провел его в небольшую уютную кухоньку, где можно было уединиться. В их управлении Мэтерзу недоставало спокойного уединения, он никогда не клал бутерброды на нижнюю полку, чтобы потом не смахивать с них тараканов.

— Что вас интересует? — спросил его Лаженес.

— Как у вас с опытом службы?

— С каким опытом?

— Опытом службы с Санк-Марсом.

Молодой человек несколько раз с силой сжал и разжал пальцы, как будто хотел сбросить напряжение.

— Я что-то вас не понимаю. Какое дело вы расследуете, детектив? Или лучше спросить, кем вы занимаетесь?

Они сидели на небольших пластмассовых стульях за шатким пластмассовым столиком, но Мэтерз был слишком напряжен и взволнован, чтобы обращать внимание на обстановку. Он встал, прошелся как слон в посудной лавке, потом вернулся и сел на шаткий стул.