Санитары без лишних слов приняли растерзанное тело пострадавшего и уложив на тележку, быстро увезли его по коридору.

Когда сознание Захарова прояснилось, то первое, что он увидел – это были его собственные брюки, порванные во многих местах, залитые какими-то жирными масляными пятнами. Уже в следующее мгновение он с трудом разглядел свои грязные носки с торчащими пальцами ног. Какое-то время он молча смотрел на свои ноги, тяжело дыша, пытаясь проглотить тягучую слюну. Наконец собравшись с силами, он поднял качающуюся голову и окинув взглядом просторный кабинет, с несколькими письменными столами, на которых громоздилось большое количество различной оргтехники, уставился на крупного, пожилого незнакомца, сидевшего с уставшим, сосредаточенным лицом напротив, за одним из письменных столов. Который был одет в зеленый, медицинский костюм и который, что-то быстро набирал на клавиатуре компьютера. Глядя широко расширенными глазами на врача, Захаров собрался с силами и тихо прохрипел:

– Где я?

Доктор посмотрел по верх своих массивных очков, на истерзанного пациента, в грязной порванной во многих местах одежде и кивнув головой проговорил:

– С днем рождения, мистер Захаров. Вы находитесь в психиатрической клинике, куда вас привезли после аварии.

– Вы…,вы…, вы…, меня с кем-то путаете, – выдавил Игорь. С большим трудом глотая тягучую слюну. – Я, я, я, Рудник! Или Майкл…, я точно не помню.

Врач еще какое-то время не мигая смотрел на пациента, потом утвердительно покачал головой и задумчиво, с металлом в голосе произнес:

– Хватит ломать комедию, мистер Рудник – Майкл. Мы все про вас знаем! Игра закончена и добро пожаловать в «Логово дьявола». Вы ведь кажется так искали дорогу к нам.

Захаров стиснув зубы, потряс взъерошенной головой, словно пытаясь стряхнуть болезненную пелену и тихо выдавил:

– Я не понимаю о чем вы говорите…, у меня вообще такое состояние…, словно я выпил на одном дыхании бутылку виски.

– Это и не мудрено, мистер Захаров, – отозвался врач, поправляя колпак на голове. Садясь поудобнее в кожаном кресле. – Мы сделали вам внутривенно, обезболивающий укол.

– А это еще зачем? – задыхаясь, уточнил Игорь. Уставившись широко раскрытыми глазами в кафельный пол.

– Есть подозрение, что у вас повреждена грудная клетка, сильный ушиб головного мозга и частичная парализация левой руки, а также многочисленные химические ожоги, из-за электролита. Все это как вы сами понимаете, причиняло бы вам сильные страдания, именно уколом мы и купировали, временно конечно, болевой шок.

Игорь с тоской посмотрел на не молодое, круглое лицо доктора, с щегольскими бакенбардами и массивным носом, затем повернул качающуюся голову и уставился на свою левую руку. Которая безвольно свисала с кресла – каталки словно плеть. И покачав головой произнес: