– Но это же не все, да? Что еще? – Я прищурившись смотрю на Максима.

Он же не смотрит на меня. Его взгляд прикован к чему-то на стене за моей спиной.

– Ходят слухи, что ты больше не сможешь управлять Братвой и кто-то другой займет твое место. Кто-то более… физически способный.

– И ты разделяешь их мнение?

– Не оскорбляй меня, Роман. Ты знаешь, что я всегда был и буду за тебя. Даже если бы я не считал, что ты – самый способный пахан, который когда-либо был у Братвы. Но ты прячешься здесь три месяца. Не был ни в одном из наших клубов и не проверял там дела, как ты делал это до взрыва: хотя бы раз в месяц. И тебя не видели с женщиной.

– Выходит, что статус моей сексуальной жизни – это лучший показатель моей способности управлять Братвой, чем тот факт, что мы удвоили нашу прибыль за последние два месяца?

– Людям необходимо чувство стабильности, Роман. Они все еще помнят время, когда твой отец занял место предыдущего пахана, и тот хаос, который затем последовал. Братва потеряла больше пятидесяти человек во внутренних разборках, и бизнес был разрушен. Им нужно знать, что такого больше не повторится. Наличие жены означает, что будет наследник, который сможет занять твое место, когда придет время, без внутренней войны или людских потерь.

– Я не собираюсь связывать себя на всю жизнь с какой-то случайной женщиной только для того, чтобы успокоить людей.

– Позволь показать тебе кое-что. – Максим достает телефон и начинает скроллить экран. – Моя дочь ходила в школу с дочерью Сэмюэля. Они не были близкими подругами или чем-то в этом роде, но часто тусили вместе. И я помню, что она показывала мне видео, которые снимала. Я попросил ее прислать одно из них прошлой ночью, когда узнал, что сделал Сэмюэль.

– Где связь между видео подростков и моей способностью управлять Братвой?

– Ну, она уже не подросток. Нина Грей получила художественное образование в институте искусств здесь, в Чикаго, за два года вместо четырех лет. И сейчас она – самый востребованный молодой художник в стране. Ее картины продаются за четырехзначные суммы каждая.

– И что, мы наймем ее, чтобы она написала для нас семейный портрет? – Я пощипываю переносицу. – Тебе всего пятьдесят. У тебя развивается преждевременный маразм?

– Мы не будем нанимать ее, чтобы она написала для нас портрет. Мы будем ее шантажировать. Жизнь ее отца за ее услуги.

– Какие услуги?

– Выйти за тебя замуж, Роман. Ну, хотя бы временно.

Несколько секунд я пристально смотрю на своего заместителя и разражаюсь хохотом.

– Ты спятил.

– Разве? – Максим скрещивает руки и откидывается назад. – А что говорит врач? Насчет твоей ноги.