Идиот недвижно сидел в перголе из костей с отсутствующим лицом, разлинованным, как по трафарету, полосками солнечного света, уставившись на мальца, словно дикий зверь в лесу. Глянув на него, малец двинулся дальше по следам лошадей. Голова идиота болталась на расслабленной шее, по подбородку стекала слюна. Когда малец оглянулся, тот продолжал на него смотреть. Руки идиот положил на песок перед собой, и хотя лицо его было пусто, всё же он казался существом, на которого обрушилось великое горе.

Когда малец увидел лошадей, они стояли на возвышенности по-над ручьём и смотрели на запад. Он лежал не шевелясь, осматривая местность. Потом выдвинулся вдоль края старого речного русла, уселся, прислонившись спиной к торчащим из земли костям, взвёл курок и опёрся локтями на колени.

Лошади видели, как он вышел, и следили за ним. Услышав щелчок взведённого курка, они навострили уши и направились к нему. Малец выстрелил передней лошади в грудь, она рухнула, тяжело дыша, и из носа у неё хлынула кровь. Другая остановилась в нерешительности, а когда стала поворачиваться, он взвёл курок и выстрелил. Лошадь рванулась рысью среди дюн, он выстрелил ещё раз, передние ноги у неё подкосились, она упала вперёд и перекатилась на бок. Она лишь раз подняла голову, а потом затихла.

Он сидел, прислушиваясь. Никакого движения. Первая лошадь лежала там, где упала, и песок вокруг её головы темнел от крови. По лощине плыл дымок, который постепенно редел, пока не исчез совсем. Малец двинулся обратно по руслу, укрылся под рёбрами мёртвого мула, перезарядил револьвер, а потом снова поковылял к ручью. Возвращался он другим путём и имбецила больше не видел. Добравшись до ручья, попил, промыл ногу и улёгся, прислушиваясь, как и прежде.

А теперь брось пушку, послышался голос судьи.

Он замер.

Голос раздался меньше чем в пятидесяти футах.

Я знаю, что ты натворил. Тебя подбил святой отец, и я расцениваю это как смягчающее обстоятельство деяния и умысла. Как и по отношению к любому человеку, оценивая его противоправное деяние. Но существует ещё и имущественный вопрос. Принеси мне револьвер, и сейчас же.

Малец лежал не двигаясь. Было слышно, как судья шлёпает по воде выше по течению ручья. Малец лежал и медленно считал про себя. Когда замутнённая вода достигла того места, где он лежал, он перестал считать, опустил в ручей высохшую и скрученную травинку и пустил её вниз по течению. Когда он отсчитал столько же, она ещё не скрылась среди костей. Выбравшись из воды, он глянул на солнце и стал пробираться туда, где оставил Тобина.