Я плохо помню, что еще было сказано после этого. Внутри меня уже что-то посыпалось, как снег, складываясь в осознание: моя мать думала, что Дона застрелила я. И она не только простила меня, но и сделала все, чтобы меня защитить. Даже вернулась в «Лонс», прикрываясь своим «психическим нездоровьем», – современные врачи наверняка поставили бы ей постродовую депрессию или даже ПТСР вследствие глубокого потрясения. Она любила меня так же сильно, как лучшие из матерей любят своих детей. Мама принесла ради меня огромную жертву и ни разу не отказалась от своих слов. Я вспоминаю ее слова: «Ты не должна думать, что это сделала ты. Остальное не имеет значения». Я запрокидываю голову и щурюсь на предзакатное солнце, пока перед глазами не начинает мелькать мамино платье с зеркальными осколками, трепещущее посреди деревьев. Мама медленно оборачивается, посылает мне последний воздушный поцелуй, улыбается, а затем исчезает.
54 Рита десять месяцев спустя
54
Рита
МОЩНЫЙ ПОРЫВ ВЕТРА пробегает по деревьям, встряхивая весеннюю листву, как пригоршню монет. Рита, на всю жизнь запомнившая список лесных опасностей, перечисленных Мардж, невольно поднимает взгляд. Но никакие ветки не сыплются на землю. В конечном итоге именно Мардж –
– Секундочку, Сильви. – Она останавливается, чтобы отдышаться, и чует сладкий аромат дикого чеснока. Лес пушится по краям. Рита боится, что вот-вот в него провалится.
– Ты как, мам? – Сегодня у Сильви такие ясные глаза, что в них отражается лес. – Может, тебе присесть?
– Ну уж нет. – Рита бы с удовольствием присела.
Она теперь быстро устает. Но отказывается в этом признаваться. Терпеть не может, когда вокруг нее суетятся. Восстановление тянется раздражающе долго. Она часто просыпается с туманом в голове, который рассеивается только через несколько минут. Приходится постоянно просеивать память, чтобы найти нужные повседневные слова и знакомые имена, как раковины в прибрежном песке. Но иногда ее растревоженное сознание выбрасывает на берег неожиданные драгоценности, давно забытые сокровища: голос матери, запах ее волос, папина борода, покалывающая кончики пальцев. По крайней мере, воспоминания о родителях стали ближе. А на этих выходных она наконец почувствовала, что окончательно возвращается к себе – и к семье, изменившейся так, что не узнать.
– Мне просто нужно немного перевести дух. – Рита застегивает свое бежевое пальто – подарок Хелен, безупречный крой, не хуже тех, которые ей доводилось надевать во время работы моделью, с чудесной темно-синей шелковой подкладкой. – Ты уверена, что мне все это не чудится, Сильви? Это точно не побочные эффекты лекарств?