Что-то отодвигается от окна, и я испуганно отступаю на шаг. Внезапно за стеклом вспыхивает яркий свет. В щель на меня смотрит мужчина со смертоносной улыбкой.

Эйб Мидус.

Я снова сажусь на задницу. Свет исчезает.

Появляется. Исчезает. Появляется. Исчезает. Его силуэт виднеется под этот ритм света. Мое сердце колотится так сильно, что кажется, будто оно подкатывает к горлу. Но я упираюсь руками в пол и заставляю себя подняться.

Когда выпрямляюсь и смотрю на него, Эйб оставляет свет включенным, сжимая в поднятой руке пульт.

Я оглядываю помещение, залитое светом.

И точно понимаю, что это такое. Ротационная печь периодического действия.

— И мы знаем, что Бог действует на благо тех, кто любит Его, кто был призван в соответствии с Его предназначением, — говорит Эйб, его голос приглушен из-за тяжелой стали и толстого стекла. На лице мрачная, торжествующая улыбка. — Это Бог подсказал мне идею привести тебя сюда.

— Выпусти меня, — на глаза наворачиваются слезы ярости. Я выдерживаю пристальный взгляд Эйба и берусь за ручку, которую теперь вижу на двери. Толкаю ее, но она не поддается.

Эйб поворачивает руку, демонстрируя кровавые следы, проступающие сквозь белую марлю, обмотанную вокруг предплечья.

— Собака пыталась защитить тебя. Такая преданная, — Эйб наклоняет голову, его глаза изучают мое лицо. Я впиваюсь короткими ногтями в ладони. — Как думаешь, твой муж будет так же предан? Или его преданность заключается в чем-то другом?

Я ничего не говорю. Страх — это спираль, которая плотно обвивается вокруг моих мыслей и заманивает их в ловушку. Я, возможно, и не знаю, каковы планы Эйба, но догадываюсь, что он проверит все мои границы и прорвется сквозь них. И если он задает этот вопрос, то, скорее всего, в первую очередь хочет разбить мне сердце.

— Зачем ты это делаешь?

— Зуб за зуб.

Мои брови сходятся на переносице. Я пытаюсь найти связь между этим человеком и тем, что я сделала, но не могу ее найти. Для того, чтобы он предпринял такие усилия, чтобы посеять хаос в моей семье, и разработал тщательно продуманный план, есть только одна причина.

— Я убила того, кто был важен для тебя.

Выражение лица Эйба проясняется, а затем наполняется удивлением. Почти восторгом. Он издает недоверчивый смешок, прежде чем вознести руку к небесам в знак благодарности.