Лаклан целует мою ключицу, а затем спускается к правой груди. Он посасывает мой сосок, и моя рука зарывается в его волосы, сжимая короткие пряди. Я прижимаю его к груди, и он стонет.

— Может, правда останемся ненадолго. Я еще не готова вернуться домой.

Лаклан издает стон, продолжая дорожку поцелуев к другой груди, дразня сосок, превращая его в твердый бугорок. Прежде чем он успевает опуститься ниже, я отстраняюсь и провожу руками по его груди, по рельефным мышцам пресса. Не сводя с него глаз, я медленно опускаюсь на колени. Он глубоко вздыхает, когда я крепко сжимаю его эрекцию и плюю на кончик.

— Ты уверен, что тебе не будет скучно? — спрашиваю я с притворной невинностью. Я моргаю, поглаживая член по всей длине, а затем облизываю языком. Он вздрагивает, когда я провожу головкой по своим губам.

— Уверен на сто процентов, — его рука зарывается в мои волосы, а мои губы обхватывают головку его эрекции. Я сильно сосу и с громким звуком выпускаю его изо рта. — Ларк… господи Иисусе.

Я ласкаю его возбужденный член. Мои движения медленные, хватка крепкая. Обхватываю его яйца и глубоко заглатывая всю его длину. Мои слезы смешиваются с водой каждый раз, когда он касается задней стенки моего горла. Я стону, прижимаясь к его телу, подводя его ближе к краю, все ближе и ближе, пока он не начинает содрогаться, проклинать и повторять мое имя, как молитву. Я чувствую, как напрягается каждый мускул его тела. Я слышу его приближающееся освобождение в отчаянии, которое окрашивает каждое произнесенное шепотом слово.

И за мгновение до того, как он готов излиться мне в глотку, я отпускаю своего мужа и отступаю за пределы его досягаемости.

Растерянность Лаклана встречается с моей ожидающей ухмылкой. Он дрожит от облегчения, в котором я только что отказала ему. Его глаза изучают мое лицо, лоб хмурится.

— Я сделал что-то не так?

Я провожу тыльной стороной ладони по губам и открываю дверцу душа.

— Вытрись и выходи, — говорю я, выходя из ванной и снимаю халат с вешалки, чтобы перекинуть его через руку. Даже не обращаю внимание на полотенце. Я киваю на его часы, которые лежат на столе. — Ровно через пять минут. Ни одной больше или меньше.

Закрываю дверь душа и выхожу из ванной, слыша, как Лаклан в замешательстве следует за мной по пятам.

Когда несколько мгновений спустя Лаклан выходит из ванной с полотенцем, обернутым вокруг талии, и настороженным выражением лица, я жду, сидя на краю кровати.

— Что происходит? — спрашивает он, переводя взгляд с меня на кровать и обратно. — Что это?

Я похлопываю по поверхности, ворошу обрывки бумаги, разбросанные по покрывалу.