Из аэропорта он прямиком направился в контору турагента, господина Фиша.

Господин Фиш встретил его в офисе без перегородок, вмещавшем, помимо него, еще три или четыре человека.

– Меня зовут Ралф Булвэр, и я работаю на «ЭДС», – начал Булвэр. – Полагаю, вы знакомы с моими дочерьми, Стейси Элейн и Кисией Николь. – Эти девочки играли с дочерьми господина Фиша во время остановки эвакуированных в Стамбуле.

Господин Фиш был не особенно приветлив.

– Мне необходимо побеседовать с вами, – заявил Булвэр.

– Прекрасно, беседуйте.

Булвэр осмотрелся вокруг.

– Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.

– Почему?

– Вы поймете, когда я поговорю с вами.

– Это мои партнеры. У меня нет от них секретов.

Господин Фиш ставил Булвэру палки в колеса, и тот мог предположить почему. В первую очередь после всего того, что господин Фиш сделал во время эвакуации, Дон Норсворти дал ему на чай 150 долларов, что, с точки зрения Булвэра, было смехотворным. («Я не знал, что и делать! – сокрушался Норсворти. – Он выставил счет на двадцать шесть тысяч долларов. Сколько же мне было давать ему чаевых – десять процентов?»)

Во-вторых, Пэт Скалли попытался втюхать господину Фишу явно липовую историю о провозе контрабандой компьютерных лент в Иран. По предположению Булвэра, турагент не был ни дураком, ни преступником; и, безусловно, он отказался иметь что-либо общее с махинациями Скалли.

Теперь господин Фиш явно придерживался того мнения, что сотрудники «ЭДС» были (а) крохоборы и (б) опасные правонарушители-дилетанты.

Но турок был мелким бизнесменом. Булвэр прекрасно разбирался в повадках мелких бизнесменов – его отец был таковым. Они знали только два языка: разговор начистоту и деньги наличными на бочку. Деньги наличными решат проблему (а) и проблему разговора начистоту (б).

– О’кей, давайте начнем все сначала, – не отступал Булвэр. – Когда люди с «ЭДС» были здесь, вы на самом деле помогли им, прекрасно относились к детям и вообще многое для нас сделали. Когда эвакуированные уехали, произошло недоразумение, связанное с суммой оценки ваших трудов. Мы чрезвычайно смущены тем, что это не было улажено должным образом, и я обязан урегулировать эту задолженность.

– Это несущественный вопрос.

– Мы чрезвычайно сожалеем об этом, – промолвил Булвэр и вручил господину Фишу тысячу долларов стодолларовыми банкнотами.

В помещении воцарилась гробовая тишина.

– Итак, я собираюсь поселиться в «Шератоне», – сообщил Булвэр. – Возможно, мы побеседуем попозже.