Василий выбросил из головы все догадки, версии, идеи. Все лишние мысли. Он попробовал настроиться на Холодову, как на соперника в спарринге. Почувствовать его, понять, проникнуть в замыслы. На татами это удавалось легче. Но и на кону сейчас стояла не победа в спарринге, а жизнь и дело.

– Как ты тут? – спросила Диана, не дождавшись его реплики. Хоть удивление и мелькнуло на его лице, Щепкин сумел сдержать чувства.

– Сижу, отдыхаю, – едва заметно скривил он губы. – Наслаждаюсь беседой с нашим общим знакомым Идзуми. Впрочем, для тебя он, кажется, друг?!

– Скорее, временный союзник. Партнер. – Диана усмехнулась, шагнула вперед.

– Как же так, Диана? – с горечью спросил Щепкин. – Как ты могла предать нас и перейти на сторону японцев?

Диана нахмурилась, покачала головой.

– Бедный, бедный Вася… Я никогда не работала на японцев. И конечно, не работаю сейчас.

– А?..

– Я же сказала – временный и обоюдовыгодный союз. Понимаешь?

– Нет, – искренне ответил сбитый с толку капитан. – Может, пояснишь?

Диана обернулась, отыскала взглядом табурет, взяла его и поставила в трех шагах от Щепкина. Села, положила небольшую сумочку на колени. Поправила локон у виска.

– Ты хочешь знать, почему так вышло, Васенька? – спросила она. – Я объясню. Хотя у нас мало времени… Но ты имеешь право знать.

Щепкин молчал. Он знал повадки девушки. Когда она вот так готовится, значит, будет говорить серьезно.

– Я и правда не работаю на японцев, – начала она, внимательно глядя ему в глаза. – Я… агент германской разведки.

– Что? – изумился Щепкин. – Но…

– Да, Васенька, – кивнула Диана. – Это правда. Видишь, я признаюсь.

– Но как… когда?

– Сразу после переезда в столицу. На меня вышел… один человек. Моя первая настоящая любовь! Страстная любовь, – она говорила это с горькой усмешкой, абсолютно не стесняясь подробностей. – Этот человек сделал меня настоящей женщиной, показал, что такое быть ей, чувствовать… Мы расстались, и, как я думала, навсегда. Но он нашел меня в Петрограде и… словом, я не смогла отказать ему.

– И ты из-за него?..