Я посмотрел на зеленую картинку на обратной стороне десятидолларовой купюры. Здание казначейства на пустынной улице. Мимо проезжает одинокая машина. Судя по виду, «Форд» модели Т.

— Изображение практически не изменилось с 1929 года, — сказал Кельстейн. — С психологической точки зрения это очень важно. Мы ставим внешний вид, свидетельствующий о надежности, выше безопасности. Это очень усложняло задачу Джо.

Я снова кивнул.

— Хорошо. Итак, мы разобрались с прессом, клише и краской. Что можно сказать о бумаге?

Просияв, старый ученый хлопнул в ладоши, словно мы подошли к чему-то действительно интересному.

— Бумага — проблема номер четыре. Хотя на самом деле, надо сказать, это проблема номер один. Без преувеличения это самая главная проблема. Вот что мы с Джо никак не могли понять в деятельности Клинера.

— Почему?

— Потому что бумага идеальная, безупречна на все сто процентов. У Клинера качество бумаги значительно выше, чем качество печати. С таким мы столкнулись впервые.

Старик тряхнул седой головой, словно восхищаясь неслыханными достижениями Клинера.

Некоторое время мы молча сидели друг напротив друга.

— Бумага идеальная? — подсказал я.

Кивнув, старый профессор продолжил читать лекцию.

— С этим мы столкнулись впервые, — повторил он. — Во всем процессе бумага — самое сложное. Не забывайте, мы говорим не о каких-нибудь любителях. Речь идет о промышленных масштабах. В год Клинер печатал стодолларовых купюр на общую сумму четыре миллиарда.

— Так много? — удивился я.

— Четыре миллиарда, — повторил он. — Приблизительно столько же, сколько в Ливане. Это по оценкам Джо. Но кто-кто, а он-то должен был знать. И это необъяснимо. Четыре миллиарда сотенными — это сорок миллионов банкнот. Огромное количество бумаги. Что совершенно необъяснимо, мистер Ричер. Ведь бумага у Клинера идеальная.

— Какая бумага нужна для того, чтобы печатать деньги?

Протянув руку, Кельстейн забрал у меня десятку. Смял ее, затем расправил и разгладил.

— Бумага представляет собой смесь волокон. Уникальное сочетание. Приблизительно восемьдесят процентов хлопка и двадцать процентов льна. Древесной пульпы в ней совершенно нет. У нее больше общего с рубашкой, надетой на вас, чем с газетой. В бумагу добавляют специальный химический краситель, придающий ей неповторимый кремовый оттенок. И в нее вплавлены беспорядочные красные и синие полимерные нити, толщиной с шелковые. Бумага, на которой печатают деньги, — настоящее чудо. Долговечная, служит несколько лет, не разлагается в воде, на жаре и на холоде. Строго определенная абсорбция, что позволяет передать мельчайшие подробности гравировки.