— Что же они защищают?

— Понятия не имею. — Он приподнял сахарницу, зажатую в правой руке. — Но это нечто более серьезное из двух неизвестных. Давай назовем его правой рукой, потому что правая рука не знает, что творит левая.

— А что ты скажешь о левой руке?

Ричер поднял баночку с перцем в левой руке.

— Это неизвестное меньше. Для него требуется лишь часть населения. Маленькая обособленная группа. Всем известно про сахар, но большинство ничего не знает про перец, и лишь немногим известно и про сахар, и про перец.

— А мы и вовсе ничего не знаем.

— Но мы это изменим.

— Как это связано с тем, что мужа Люси Андерсен не забрал самолет?

Ричер поднял сахарницу. Большой стеклянный предмет, зажатый в правой руке.

— Тарман летает на самолете. Тарман владеет городом. Тарман руководит большим неизвестным. Иначе просто быть не может. И если бы Андерсен имел к этому какое-то отношение, все бы знали. В том числе городские полицейские и судья Гарднер. Тарман об этом позаботился бы. И тогда Люси Андерсен не стали бы арестовывать и вышвыривать из города за бродяжничество.

— Значит, Тарман что-то делает, а все остальные ему помогают, но какая-то небольшая группа действует у него за спиной?

Ричер кивнул:

— И это нечто связано с молодыми парнями.

— А молодые парни либо достигают цели, либо нет, и тут все зависит от того, с кем они столкнутся в Диспейре в первую очередь — с большинством правой руки или меньшинством левой.

— Вот именно. И сейчас там появился новый человек, некий Роджерс. Его только что арестовали, но я его не видел.

— Роджерс? Я уже слышала это имя.

— Где?

— Не знаю.

— Так или иначе, но он оказался одним из тех, кому не повезло.

— У них всегда не много шансов.