— Но эти обломки должны быть тяжелыми.

— Невероятно тяжелыми.

— Для того чтобы их украсть, потребуется грузовик. Как ты и говорил.

— Большой грузовик.

Ричер сделал глоток кофе, а Воэн выпила воды.

— Они разрезают обломки на заводе, — сказала Воэн. — Пользуются молотками и газовыми грелками. Получается пыль и пары. Стоит ли удивляться, что все эти люди больны.

Ричер кивнул:

— Помощник шерифа умер от радиации. У него были все симптомы. Потеря волос, тошнота и рвота, понос, язвы, обезвоживание, отказ жизненно важных органов. Возраст и ТХЭ тут ни при чем. Это радиационное заражение.

— Ты уверен?

Ричер снова кивнул:

— Совершенно. Андервуд мне сам сказал. Он уже умирал, и это были его последние слова: «Ты… — Он замолчал, а потом продолжил: — Ты сделал это со мной». Сначала я подумал, что он обвиняет меня. Но на самом деле он имел в виду совсем другое. Вот что он хотел сказать: «Уран[28] сделал это со мной». Словно он просил о чем-то, или объяснял, или предупреждал. Он использовал химическое обозначение урана. Наверное, это сленг металлургов. Он хотел сказать, что во всем виноват уран.

— Воздух на заводе полон урана. А мы там находились довольно долго, — сказала Воэн.

— Помнишь, как сияла стена на экране инфракрасной камеры? Стена не была горячей. Она была радиоактивной.

Глава 63

Глава

63

Воэн потягивала воду из бутылки и смотрела в пространство, привыкая к новой ситуации, которая в каком-то смысле была лучше, чем ей представлялось, а в каком-то — хуже.

— Почему ты говоришь, что там нет «хамви»? — спросила она.

— Потому что Пентагон склонен к специализации. Я уже говорил тебе, что так было всегда и так всегда будет. Завод в Диспейре специализируется на переработке урана. Вот и все. А «хамви» отвозят в другие места. Это дешевле. С ними легче работать. Ведь это всего лишь машины.

— Но они присылают машины в Диспейр. Мы их видели. В контейнере. Из Ирака или Ирана.