Площадка перед входом на восьмой этаж оставалась пустой, что меня разочаровало. Теперь работа, поджидавшая меня по другую сторону двери, становилась на двадцать пять процентов труднее. Пять человек, а не четверо. Если же учесть расположение номеров, то часть из них находилась слева от меня, часть – справа. Три и два или два и три. Долгая секунда, когда ты смотришь не в ту сторону, потом критический поворот.

Совсем не просто.

Но было четыре часа утра. Самый низкий прилив. Универсальная истина. Советы изучали этот вопрос с медицинской точки зрения.

Я помедлил возле двери и сделал глубокий вдох. Потом еще один. Положил руку в перчатке на автомат и поджал спусковой крючок МР5.

И открыл дверь.

Я придерживал ее на сорок пять градусов ногой, левая рука в перчатке сжимала дуло МР5. Я смотрел и слушал. Вокруг меня царили тишина и пустота. Наконец я шагнул в коридор. Повернулся в одну сторону, в другую.

Никого.

Ни часовых, ни охраны – ничего. Только длинный грязный ковер, тусклый желтый свет и два ряда закрытых дверей. Тишину нарушали лишь гул города и вой далеких сирен.

Я закрыл за собой дверь на лестницу.

Проверив номера, я сразу подошел к двери Лили. Приложил ухо к косяку и напряженно прислушался.

И ничего не услышал.

Я ждал целых пять минут, десять. Ни звука. Никто не в состоянии сохранять полную тишину и неподвижность дольше меня.

Я засунул универсальную карточку в щель. Загорелся едва заметный красный огонек, который тут же сменился зеленым. Послышался щелчок, я резко нажал ручку вниз и через долю секунды оказался внутри.

В номере было пусто.

В ванной комнате – тоже.

Однако повсюду остались следы недавнего пребывания. Кто-то пользовался туалетной бумагой. Раковина была влажной. Полотенцем вытирались. На кровати спали. Стулья были сдвинуты.

Я проверил остальные четыре номера. В них тоже было пусто. Они ушли, ничего не оставив. Никаких доказательств своего возможного возвращения.

Лиля Хос опережала меня на один шаг.

Джек Ричер отставал от нее на один шаг.