Фрейзер положил гвоздь рядом с фотографией, открыл ящик стола, достал из него молоток и сказал:

— Я как раз занимался тем, что перевешивал фотографию на другое место, когда ты напал на меня. К счастью, я сумел схватить молоток, который все еще сжимаю в руке.

Я не сказал ничего.

— Все произойдет очень тихо, — объяснил полковник. — Один хороший удар — и все кончено. И у меня будет сколько угодно времени на то, чтобы перетащить твое тело куда потребуется.

— Вы ненормальный, — сказал я.

— Нет, я преданный, — возразил он. — Бесконечно преданный будущему нашей армии.

Глава 66

Глава 66

Молотки, как инструменты для работы, оказались весьма постоянны. С годами они практически не изменились. Да и чего им меняться? Гвозди ведь тоже не изменились — они оставались такими же все время. А поэтому все необходимые свойства молотка были определены и внесены в его конструкцию много лет назад. Тяжелая металлическая головка и рукоятка. Все, что вам необходимо, и ничего лишнего. Молоток Фрейзера, предназначенный, по всей вероятности, для обивки мебели и вставки картин в рамы, был с гвоздодером, а весил, возможно, двадцать восемь унций.[55] Большая безобразная штуковина. Явный перегиб в деле вешания картин, хотя такое несоответствие размерам и весу инструмента, применяемого для конкретных нужд, считается обычным в реальном мире.

Однако сейчас он вполне сошел за реальное оружие.

Фрейзер приблизился ко мне, подняв его в правой руке, словно полицейскую дубинку. Сгруппировавшись, я в момент соскочил со стула, уже не думая о том, чтобы вызвать его смущение положением, в котором окажется мое тело после смерти. Стадный инстинкт. Вообще-то меня напугать нелегко, но ведь люди тоже сильно меняются под воздействием обстоятельств. Многое из того, что мы делаем инстинктивно, возвращается к нам, проходя сквозь туман времени. Прямо к нам и туда, откуда мой приятель Стэн Лоури любит начинать свои истории.

Офис Фрейзера был маленьким. Площадь пола не подходила для схватки — это бы походило на драку в телефонной будке. То, как пойдет дело, зависело от ловкости полковника. Ему довелось повоевать во Вьетнаме, принять участие в Войне в заливе, да и в годы, проведенные среди пентагоновской шушеры, он показал себя не из последних. Глупо думать, что все эти люди лишены мозгов. Я полагал, что его среднее место в десятке — третье. А может, даже и второе. Конечно, таким людям нечего опасаться, что им вдруг привалит Нобелевская премия, но то, что они соображали получше среднего медведя, — факт.

Как раз это и помогло мне. Драться с болваном тяжелее. Ты не можешь предположить, что он намерен предпринять. А вот люди ловкие и хваткие предсказуемы.