— Я же думал, что вернусь обратно.

— И что ты там оставил?

— Свою зубную щетку.

— Тоже мне, имущество…

— А Министерство обороны компенсирует мне затраты?

— На зубную щетку? Конечно, нет.

— Тогда я вправе забрать ее. Они не могут запретить мне всё сразу.

— Ричер, — глядя на меня, произнес Гарбер, — если ты уделишь хоть йоту внимания тому, что там происходит, учти, я ничем не смогу тебе помочь. Сейчас некоторые очень важные люди затаили дыхание. А мы находимся в одном дюйме от новых историй, связанных с тем, как сын сенатора встречался с женщиной, совершившей тройное убийство. К тому же никто из этой парочки не может позволить себе сказать что-либо об этом. У него есть своя причина на то, чтобы молчать, у нее — своя. Так что у нас, вероятно, ничего не получится. Но пока мы ничего не знаем. Ничего. Сейчас все буквально висит на волоске.

Я ничего не сказал.

— А знаешь, Ричер, — продолжал Гарбер, — Деверо годится для таких дел. Она ведь человек с твоими инстинктами? Она же только притворялась, что ведет расследование. Интересно, насколько она продвинулась с этим. А с тобой она играла, словно на скрипке. Поначалу она пыталась от тебя избавиться, а когда ей не удалось выставить тебя из города, поменяла тактику и стала держать при себе. Так что она следила за твоими делами. Или за тем, насколько они успешны. А иначе, с чего бы ей вообще говорить с тобой?

Я ничего не сказал.

— Кстати, автобус уже давно ушел, — после краткой паузы объявил Гарбер. — В Мемфис. Так что тебе придется ждать его до утра. А утром ты увидишь все в совершенно ином свете.

— А Нигли все еще здесь? — спросил я.

— Да, здесь, — ответил Гарбер. — Я только что пригласил ее выпить со мной.

— Скажи ей, что домой она поедет на автобусе. Скажи, что я забираю машину компании.

— Послушай, у тебя есть счет в банке? — неожиданно задал вопрос Гарбер.

— А как бы еще я получал жалованье?

— И где этот банк?

— В Нью-Йорке. Еще с того времени, как я поступил в Вест-Пойнт.

— Переведи счет в какой-либо из банков, расположенных поближе к Пентагону.