По щекам парня потекли слезы. Плакали и обе женщины. Худенький, со спутавшимися, давно не мытыми волосами и в грязной камуфляжной форме с яркими нашивками на рукавах, он напоминал Черепанову старшеклассника, который решил поиграть в войну. А взрослые дяди дали ему в руки автомат, но при этом забыли сказать, что это может быть больно. Очень больно.

Немного успокоившись, Ростислав продолжил свой рассказ:

— Я йшов всю ніч. Намагався сховатися від вибухів, а коли настав день я спав у кущах аж до самої ночі. Потім знову пішов. На ранок переплив річку і берегом вийшов до села. Мені дуже хотілося пити та їсти. Тут мене і побачила тітка Тетяна. Сили ховатись в мене вже не було.

Ростислав с благодарностью посмотрел в сторону хозяйки дома. А Марьяна при этих словах сына встала и, подойдя к женщине, обняла ее за плечи. Обе плакали навзрыд и не стеснялись своих слез.

— У нас с Татьяной двое сыновей, — подал голос хозяин дома. — Взрослые уже, живут своими семьями. Поэтому мы Ростиславу сразу сказали — отпустим только вместе с матерью. Передадим, так сказать, из рук в руки. И чтобы больше никакой войны! Ты меня слышишь, Ростислав?

В ответ парень кивнул низко опущенной головой:

— Я ж вам пообіцяв, дядьку Павло. Нікуди я більше не піду, тільки додому.

Марьяна вытерла слезы, взяла свою сумку и достала из нее потертый кошелек. Вытащив из него деньги, она протянула их хозяину:

— Люди добрі, я прошу вас, візьміть. Пробачте, тут не багато, але це все, що ми з чоловіком змогли зібрати.

— Ты что, от горя совсем мозгов лишилась? — и не глядя на протянутые ему купюры, строго ответил ей «дядько Павло». — Давайте лучше ужинать да отдыхать. Здесь вам задерживаться больше нельзя. Да и куда вас с машиной спрячешь?

Еще задолго до рассвета хозяин разбудил Черепанова, легонько прикоснувшись к его плечу:

— Вставай, парень. Кое-что обсудить надо.

Они тихонько вышли на крыльцо и закурили. Сделав пару затяжек, Павел спросил:

— Это, конечно, не мое дело, но что ты думаешь делать дальше? Повезешь их назад в Луганск?

Иван долго курил, как будто и не слышал вопроса. А на самом деле он еще до конца так не решил, как будет действовать дальше. Но то, что возвращаться в Луганск нельзя, это он знал точно. Одно дело проезжать через блокпосты с женщиной, и совсем другое — с молодым парнем. Предъявить документы попросят сразу же.

Черепанов протянул руку хозяину дома и сказал:

— Меня Иваном зовут. Если я не ошибаюсь, граница Харьковской области где-то здесь рядом?

Татьяна приготовила для Ростислава гражданскую одежду. Сыновья часто приезжали к ним помочь по хозяйству, так что выбрать из чего было. Сборы в дорогу были быстрыми. Доев оставшуюся после ужина яичницу и выпив молока, они еще затемно вышли на улицу. Черепанов не стал ждать, пока Марьяна с сыном попрощается с его спасителями. Попросив, чтобы они не задерживались, он направился на окраину села, где оставил свою машину. Достав карту, он еще раз убедился, что принятое им решение ехать в Харьковскую область было правильным. «Держи на север, парень, — напутствовал его дядько Павло. — Чем дальше в ту сторону, тем меньше будет военных. Доберетесь до Купянска, а там поезда во все стороны бегают».