— Не стреляй, пока не прицелятся в тебя.

— Поняла.

Впереди — началась перестрелка.

* * *

Боевики — услышали шум от падения их часового. Среагировали быстро, но того времени, которое потребовалось им чтобы похватать оружие и разбежаться по позициям — людям Токарева хватило чтобы преодолеть забор и открыть ворота.

Боевики — открыли огонь, используя оконные проемы как огневые позиции, а стены — как прикрытие. Автомат их не брал — но не винтовка калибра 12,7.

Люди Токарева — под огнем кто ткнулся в землю, кто — попытался уйти влево или вправо. Дальше — или гранаты или прорыв на двор — и сил и оружия у засевших в доме АТОшников было предостаточно. Но тут — пуля калибра 12,7 проломила стену и пробила насквозь скрывающегося за ней стрелка — и преимущество вновь перешло к людям Токарева.

* * *

Первой — на задний двор выбросили гранату, вторым — выскочил боевик, он, кажется, был даже без штанов — но с автоматом, и разгрузкой, он бил длинными очередями на подавление. Отстреляв магазин, он ушел вправо, давая работать другому.

Двое из людей Токарева, посланных перекрыть пути отхода — ничего сделать не могли, нечего было и думать, чтобы пытаться преодолеть забор под кинжальным огнем.

Когда вышел третий и в дверном проеме, уже не стреляя, появился четвертый с большим рюкзаком — Морена начала стрелять.

Она отстрелялась так, что любой опытный снайпер, знакомый с непростым характером магазинных винтовок под пятьдесят четвертый патрон — пожал бы ей руку. Первым она свалила того что был в дверях — один выстрел, по центру грудной фигуры, так что он упал и перегородил путь отступления в дом остальным. Второго она свалила сразу двумя пулями, пущенными почти одна в другую. Третий понял, что работает снайпер — она свалила его, когда он рванул на угол гигантскими прыжками. Четвертого — застрелила в спину, когда он все-таки попытался прорваться в дом. Напоследок — она хладнокровно всадила в каждое из лежащих тел еще по одной пуле. Наощупь — сняла магазин, поставила новый…

— Минус четыре… — сказала она. И руки ее — совсем не дрожали…

Он положил свою руку на ее — она высвободила свою, переплела его пальцы своими, сжала — как в любовном экстазе…

— Готова? — спросил он.

— Да.

— Прикрой…

Он скатился с крыши — и пропал в темноте.

* * *

Резницкий — узнал о происходившем, когда все было уже кончено.