Дервиш утром вышел из сонной кибитки…
Тысячи маков после долгих плодоносных вешних ливней вышли из земли-кормилицы-матери…
И ликовали шелковистыми атласными лепестками, в которых сладостно бились, гуляли пьяные от нектаров пчелы и шмели…
Особенно много маков высыпало на песчаниках…
Дервиш сказал:
— Маку нужен песчаник, а не густые, заглушающие его травы…
Так и поэту… и мудрецу нужна пустыня одиночества, а не града кишащие…
Мудрецы жалуются на одиночество, но без него не было бы мудрости их…
Вавилон… Содом… Гоморра не оставили поэтов… мудрецов…
А только пенных пророков…
А пустыня породила много маковых поэтов… и мудрецов…
Мухи и муравьи…
Мухи и муравьи…
Дервиш печально убивал старинной самаркандской мухобойкой желчных мух, когда они садились на его одинокие рукописи, на бухарском письменном столике, под тысячелетней мраморной чинарой…
Или на не менее одинокие лепешки…
Он улыбался: