Весь этот бред

Маше Америковой

Нас опять расстреляли водою страниц

Сто слюнявых поэтов строфою в упор.

Разговор наш с тобой о коварстве убийц —

Суть сто лиц их отравы. Никчемнейший спор.

Как под полночь уходит печальный старик

В дебри леса. И мы также мерно бредём

В чащу сладкой печали ловить томный блик

На ладонь в подсознании всего, что найдём

В трех невнятных словах, так похожих на стон.

Подрасстрельных, убийственно слабых словах —

Еще взмах топора, и алеет шифон

Кровью нашей тоски по бездушию плах.

Молча куришь. И губы незримо дрожат