Постоянства и дневного света.

Бледно-белый мрамор пенопласта,

Пусть только и держится на спичках —

Это всё не столько мне ужасно,

Чем обыкновенно и привычно.

Кухня, где с прогорклой королевой

Разливали прошлое в стаканы,

И стучали в дверь соседи слева,

И грустили с нами тараканы.

В этом месте совершались казни,

В зубы вилок вкалывались жертвы —

Нет на свете смерти безобразней,

Чем в ингредиентах винегрета.

Я согласен на тайник прихожей,

Что скрывает тени в свою плоскость.

Там, где неизменно я – прохожий,