Святая наша вера в коммунизм

Накрылась медным тазом. Что тут скажешь?

Пожалуй, тут не скажешь ничего.

И как ни стой ты с ружьями на страже,

Никак ты не спасёшь уже его.

«Ну, всё, иду, — Отелло, он же Жорик,

Залился смехом звонким, молодым:

Пусть жизнь у нас трудна, и хлеб наш горек,

А мы его «Пшеничной» подсластим!»

И, хоть он поубавил спесь и гонор,

Сказал, прихлопнув муху на носу:

«Веди себя прилично, Дездемона,

Иначе я башку тебе снесу!»

«Иди-иди давай, вояка хренов!

Люблю и жду! — она к его груди

Припала: уважаю суперменов!