О. Ф. Как, например, «Благовещение», где фоном служит Адроге, картина, которая висит в ее доме.

X. Л. Б. Да, которую она хотела уничтожить.

О. Ф. Какое заблуждение!

X. Л. Б. Вовсе нет. Ей кажется, что, когда она ее написала, она была еще очень неумелой, плохо владела кистью. Так вот, насколько я знаю, она сперва набрасывает план каждой картины и лишь потом пишет картину. То есть те, кто считает это наивной живописью, глубоко ошибаются. Впрочем, ошибиться для критиков искусства — это ведь их профессия, и я сказал бы… вообще для всех критиков.

О. Ф. И критиков литературных?

X. Л. Б. И критиков литературных, да (смеется), которые специализируются на ошибках — так ведь? — на нарочитых ошибках.

О. Ф. (смеется). А затем был еще ваш сосед…

X. Л. Б. Доктор Фигари?

О. Ф. Вот именно, Педро Фигари, который жил рядом, на улице Марсело Т. де Альвеара.