— Ладно, отварим картошку в «мундире», и с жареным лучком. А пока рюмочку «ройял зуко» опрокинем для пробы!

Алексей уже развел спирт согласно нормам и студенческим рекомендациям — получилось ровно пять бутылок с небольшим недоливом, чуть желтоватой жидкости. Налил половину граненого стакана, который еще студентом украл у аппарата газированной воды — стояли раньше такие на улице, кинул три копейки и пей сладкую шипучку.

Осушил в три глотка — «пошла» хорошо, с «зуко» вышло не так омерзительно, как раньше. Потянулся за сигаретой, но тут перед глазами все поплыло, и он, теряя сознание, успел подумать:

«И тут обман — отравили!»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ "УД ГАНГРЕННЫЙ" октябрь 1717 года Глава 1

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ "УД ГАНГРЕННЫЙ" октябрь 1717 года Глава 1

«Как мерзко, везде обман — денатурат разлили, народ травят, мерзавцы. И буржуи забугорные твари — отраву продают нам, чтобы быстрее передохли русские люди!»

Мысли пронеслись в голове, но одновременно с ними накатила тошнота. Клубок чего-то очень горячего рванулся из желудка — Алексей, еще толком не придя в себя, успел повернуться на бок, и, почувствовав рукой пустоту с края кровати, наклонился. Его мучительно вырвало, от сильного спазма содрогнулся всем телом.

«Повезло — желудок был почти пустой, оттого не помер, а блевал желчью, пусть долго и мучительно. Фу, как мне хреново — голова сильно болит, живот. Надо же — не помню, как до кровати добрался и лег».

Снова затошнило, но Алексей немалым трудом унял порыв. Мозг уже сбросил оцепенение — мысли потекли быстро, без всякого напряжения, даже в висках молоточки перестали колотить.

«Лежать нельзя — надо попытаться встать. Есть активированный уголь, нужно принять, но вначале напиться и промыть желудок — вывести токсины. Да убрать на полу, подставить тазик — самому же этой гадостью дышать. И бутылки в раковину слить — еще кто-нибудь на эту отраву позарится, так до смерти ведь дело дойдет!»

Алексей рывком сел на кровати и открыл глаза — где-то минуту ничего не мог разглядеть, все плыло в каком-то тумане. Пришлось тряхнуть головой — помогло, будто навели резкость.

— Охренеть…

«Где это я?!»

Это была не его комната, в которой он прожил пять долгих, мучительных лет. Натуральные бревенчатые стены, щели заткнуты чем-то похожим на мох, потолок из досок, порядочно грязных и почерневших. На самодельном столе, массивный подсвечник — в нем горит толстая свеча, судя по всему даже не парафиновая, а сальная. Копоть буквально летала в воздухе — он отметил маленькие черные лохмотья в ярком пламени.

«Не понял — это явно не больница!