— Кизаму, пойдём! Быстрее!

Я не спешил отвечать.

— Ну же! — нетерпеливо и испуганно воскликнула она. — Скорее! Они сейчас прорвутся!

— Кто? — спросил я, чтобы выиграть хоть немного времени и разобраться в ситуации.

Ну а что? Вдруг я в плену и это наши идут освобождать меня?

Девушка удивлённо посмотрела на меня, как будто я сморозил откровенную глупость.

Чёрт, не похоже, что в плену…

— Кизаму! — крикнул мужчина уже мне. — Уходите немедленно! Иначе всё будет напрасно!

В его голосе была такая уверенность, что я поверил и поднялся. Я был босым и в таком же балахоне, как у них.

Новый грохот, и с потолка или что там в пещере вместо него, посыпался песок.

Девушка вскрикнула и, схватив меня за руку, потянула вглубь пещеры.

Откуда я знал, что вглубь, а не наружу, понятия не имею. Я просто знал и всё.

Бежать было неудобно — ноги путались в балахоне. И… моё тело… Изменился не только голос. Моё тренированное, закалённое в боях тело сорокалетнего мужика куда-то исчезло. Вместо него было тщедушное, слабосильное тело подростка. Что за нах?

Я мельком глянул на девушку. Она бежала. Молча. А по её глазам текли слёзы.

— Что? — спросил я на ходу.

Она поняла. Шмыгнула носом и выдохнула:

— Сэнсэй…

То, что тот, кого она назвала сэнсэем, остался прикрывать наш отход, я понял. Не понял, как я тут оказался — в таком виде, без оружия, без броника в этом тщедушном теле, и кто нападает, от кого нас остался прикрывать сэнсэй.

Тоннель, в который мы забежали, освещался факелами, воткнутыми в держатели. Что за средневековая дичь?

Земля была холодной. И утоптанной, отполированной до каменной плотности — видно ходят тут часто. Или долго. В смысле, много веков. Потому как явно не центральный проспект, где много людей.