— Переговоры окончены, — я развернул коня и бросил на ходу сеньору Бароцци, — мне привезите двух благородных девушек из замка, которые могут читать и писать на латыни и польском, и голову вон того говорливого.

— Сеньор Витале, — военачальник притворно возмутился, — а если таких девиц там не отыщется?

— Сравняйте тогда этот бесполезный город с землёй, — зевнул я, отъезжая.

Тут же завопили те, что одеты были попроще, так что священник едва успевал переводить их слова. Если вкратце, они просили не трогать их, за это город готов был предоставить выкуп.

— Мы пришли не грабить, — я снова повернул коня в сторону застывших парламентёров, — так что нам не нужны ваши деньги. Либо город сдаёт нам всех благородных и клянётся в верности Ингеборге Датской, либо он просто сгорит.

Главы цехов попросили время подумать, и отправились восвояси, за ними, кривя своё лицо, отправился и дворянин.

— Сеньор Витале, — смущённо обратился ко мне один из капитанов наёмников, — я не очень хорошо говорю на латыни, но меня смутила ваша фраза «мы пришли не за деньгами».

— Всё верно сеньор Кольбер, — я повернулся в его сторону, — друзья, а также подданные королевы, пришли за землями, а вот про вас речи не было, вы видимо за военной добычей?

На его лице, и на лицах других капитанов расплылись улыбки.

— В такой трактовке ваши слова сеньор Витале, обретают совсем другой смысл, — он слегка мне поклонился.

— И да, не нужно мне напоминать, кто, кому, что должен, — моё лицо окаменело, — деньги вам выплачиваются исправно, размеры дележа добычи определены, задачи поставлены. Так что лучше на стенах города покажите ваше рвение к выполнению наших договорённостей, сеньор Кольбер.

Он не ответил, лишь ниже поклонился, но в глазах вспыхнул опасный огонёк. Когда он отъехал, я повернулся к своему военачальнику, и поманил его к себе, тихо сказав:

— Все сильнейшие отряды наёмников, его в том числе, на самые опасные участки.

Бароцци наклонил голову.

— Я так и планировал, но теперь он конкретно, будет даже в их в первых рядах.

Сколько собирались думать поляки, мне было всё равно, поскольку я отдал приказ на штурм и уже через два часа, когда всё войско подтянулось и развернулось, под прикрытием огромного количества моих арбалетчиков, наёмники пошли на штурм города, у которого даже стены толком не было, так отсыпанная землёй двухметровая преграда. Так что не удивительно, что не прошло и пары часов, как город запылал и уже к вечеру, там мало кто остался в живых. Мои войска дисциплинированно отошли от него подальше, чтобы не слышать крики и не нюхать дым и вонь оттуда, а наёмники с французами всё ещё веселились в городе. На все взгляды командиров моего войска, я отвечал безразличием, они никак не могли привыкнуть, что грабить самим было не обязательно, вся захваченная добыча делилась между всем войском на равные части, не говоря уже о том, что конкретно они были на полном обеспечении и постоянном жаловании.