— Необычайный талант, ваше величество, необычайный и да, вы вновь правы, — кивнул со слабой улыбкой поверенный. — Никто в здравом уме не оставил бы такого ребёнка на улице. Скорее всего, внебрачный сын, ублюдок. Лет двадцать назад еще молодой княжич Владимир Константинович Осокин славился разгульным нравом. Вот, похоже, кого-то и попортил.

— Припоминаю что-то такое, — согласно покивал тот. — Не будь я в курсе всего в собственной семье, то подумал, что согрешил кто-то из Романовых, — ухмыльнулся весело Всеволод, подавшись в размышления. — А ведь Ростислав лишь в девятнадцать пробудился как уникум, одного только моего сына так и не смог никто переплюнуть.

— Парень самородок, ваше величество, — кивнул одобрительно Тихон. — Редкий самородок.

— Слушай сюда, мой дорогой, — загадочно ухмыльнулся император, глядя на регацца. — Вызови-ка ты ко мне сначала Потёмкина, а следом и Осокина. Побеседовать я хочу с обоими. Но раздельно. И кстати, не торопитесь забирать сюда моего внука. Пусть пока побудет в пятне под охраной конвоя, иначе, если увижу того раньше времени, придушу шалопая такого, ни бабка не поможет, ни мать его. Так меня опозорить!

— Всё будет исполнено, ваше величество, не извольте беспокоиться, — учтиво поклонился поверенный, быстро покидая кабинет.

И подняв таинственный взгляд к лепнине на потолке, у императора вдруг невольно вырвалось:

— Восемнадцать лет, уникум, так еще и спас моего внука, это ж надо. Чего же тебе теперь даровать такого в уплату долга? Хм, надо подумать, но для начала посоветуюсь с Потёмкиным, чего нам теперь делать с еще одним столпом империи.

* * *

Первое кольцо. Санкт-Петербург.

Одна из резиденций Осокиных.

Личные покои княгини.

В последние несколько дней у княгини Анастасии Осокиной в девичестве Ховриной, а ныне первой супруги князя Осокина было прескверное настроение. Раздражительна, вспыльчива, несдержанная со слугами. А всё потому, что который день кряду ей казалось, что всё идет не так как она задумывала. Женщина сама не могла объяснить такого своего поведения, но весь вспыльчивый настрой она перекладывала на свою магию Жизни. Потому как занятия с возвратившейся из академии дочерью отнимали очень много сил, а целительство было одним из самых сложных направлений чародейства.

И лишь мысли о вернувшихся назад детях во многом успокаивали в последнее время вспыльчивый нрав княгини.

— Анатолий, — вдруг подала голос женщина, обращаясь к тёмному пространству за спиной. — Чем сейчас занимаются Яна и Константин?