Я пробрался внутрь через служебный вход, предъявив документы участника чемпионата. Как всегда, тетка-контроллер на входе не преминула сделать мне въедливое замечание насчет опозданий:

— Поторопились бы, молодой человек. Опоздаете так на собственный поединок.

Что правда, то правда. Вечно я опаздываю. С другой стороны, у меня это уже традиция такая. Вроде народной приметы. Если опоздал на состязания, значит, обязательно выиграешь их. Ну, Богу в уши, как говорится.

Но организаторы за опоздания и в самом деле по головке не погладят. Я заторопился. Спросил, где проходит регистрация участников и помчался по длинным широким коридорам.

Навстречу то и дело попадались другие люди. А то и боксеры, уже переодетые для выступлений. Вот зараза, я действительно опаздываю.

Из коридора я выбежал в огромный зал для соревнований. Здесь было полно народу. Правда, трибуны вокруг ринга забиты только наполовину. Вон столики организаторов, судейские места. Там людей хватает, вокруг столпились участники тренеры и другие сопровождающие лица. Целые толпы. Туда-то мне и надо.

Пока я пробивался к столикам организаторов, успел заметить высокий помост у ринга. На нем стояла кинокамера на треноге. Дожили, нас будут снимать на пленку. Видимо, на память, для документального кино.

Тут кто-то схватил меня за локоть. Я обернулся. Это, конечно же, Худяков. Он так и остался моим тренером.

В последнее время взял себя в руки, перестал пить. Правда, усилие воли далось ему нелегко. Тренер похудел и осунулся. Но все равно сейчас глаза его светились безумным огнем.

Помнится, перед отъездом мы с ним тоже обсуждали порядок действий. Когда закончили, Худяков чуток разоткровенничался.

— Эх, Витя, — сказал он задумчиво. — Если бы ты знал, как я сам когда-то хотел оказаться на твоем месте. Поехать на чемпионат СССР, попробовать сразиться с лучшими бойцами страны. Победить и взобраться на пьедестал. Но не смог. Не получилось, понимаешь ли.

Он хлопнул меня по плечу.

— Ты молодец, Витя. Идешь вперед, несмотря ни на что. Это дорогого стоит. Запомни, не давай никому права заставить свернуть тебя с пути. Только ты сам в ответе за свою жизнь. Чтобы потом вот не сидеть вот так, как я, старый огрызок, и сожалеть об упущенных возможностях.

— Какие еще ваши годы, — сказал я примирительно.

Худяков тогда улыбнулся.

— Но я все равно тебе благодарен, Витя. За то, что ты все-таки дал мне возможность поехать на чемпионат. Хоть и не боксером, а тренером. Это тоже почетная должность. Давай, я постараюсь не подкачать.

Он уехал раньше меня вместе с директором «Орленка». И сейчас стоял рядом, с огненными глазищами.