Вот и пытаемся – создать Теорию, указать Цель – сделать то, что не было сделано в том времени. На коленке правим – и пытаемся до масс довести. Ефремов с его «Андромедой» и уже решенной экранизацией, это будет архиважно и полезно, но надо дополнить чем-то более близким. И есть уже мысль, как это сделать!

Фильм – даже не сценарий, а пока лишь наброски к нему. Рабочее название – «Партизанка Таня». Не история той Зои – поскольку цель – показать более общую картину. Было у нас в войну такое поганое место, Локотская «республика» – и я хочу, чтобы наши люди сейчас поняли разницу между теми, кто истинно за Идею, и кто лишь «попутчики»: как вышло, что те, кто до того ни в чем порочащем не был замечен, вдруг пошли на службу к немцам – а затем так же массово рванули к партизанам Сабурова. Ну и тех немцев показать не карикатурными злодеями, а обычными обывателями, страшными именно своей обыденностью, «ничего, завтра получу землю с русскими рабами и заживу хорошо»[44]. Пономаренко, ознакомившись, лишь хмыкнул – слишком уж различается с прежними нашими фильмами про войну! – но добро дал. Теперь бы еще режиссера найти – тут кто-то вроде Германа нужен, кто там «Проверку на дорогах» снял. Но Алексею Герману еще семнадцать, он даже в ЛГИТМиК еще не поступил! Ну, придется найти кандидатуру…

В плане долгосрочном – так выходит, партия это как монашеский орден? Ну не совсем монашеский, семей запрещать мы не намерены – но Орден, это точно, так должно быть! Тех, кто Идеи не понял, а лишь принял, «потому что устраивает» – максимум в «послушники», то есть кандидаты. И туда – лишь за реальные заслуги, а не «по анкете», а вот в действительные члены, не по истечении срока, и даже не после теоретического экзамена, вызубрил-сдал – а только после какого-то деяния, доказавшего, что человек саму Идею правильно понимает. Разделение властей «духовных» (то есть партийных) и «светских» (государства) – тут еще продумать надо детали, но идея ясна.

Сижу, на бумажке черточки рисую. Этому методу я еще на Севмаше обучилась – отмечать важные моменты и связи между ними, что от чего зависит, по-научному, «теория графов». Никто кроме меня эти каракули не поймет, но уходя из кабинета, уберу я их со стола, нет, не в сейф, а… Стол у меня – это предмет искусства, «бюро», первой половины девятнадцатого века – массивная столешница, тумбы ящики – и еще один секрет.

– Вам, как женщине, должно быть это понятно. В те времена, когда не было телефонов, и личной переписке доверялось очень многое – однако и замужняя дама, и благовоспитанная барышня должна была опасаться, что муж или родители, потребуют ключи от ее шкатулки. Потому в ходу были такие бюро с тайным ящиком, известным лишь мастеру и той особе, что заказала его сделать.