— Наши…

Прислушиваюсь. Такой мощной артподготовки вблизи раньше не видел. Сверху-то совсем по-другому выглядит и не слышно ничего. Надо посмотреть. Поднимаюсь. Сначала портянки и сапоги, затем бинокль и шинель.

Отдыхаем мы в подвальном помещении. Тут холодно и сыро, до тех пор, пока буржуйку не затопишь. Буржуйка тепла не держит, но мы её кирпичами обложили.

Волокусь наверх, на втором этаже слышу догоняющие шаги.

— Ты чего?

— Того, — бурчит Фомичёв, — обязан быть с тобой всё время. Чего тебе неймётся?

Не скажу ему, что просто заснуть не могу. Не поймёт. Но что говорить, знаю.

— Мне надо посмотреть, по каким местам наши хреначат. Штоб знать, где наши, где не наши…

Минут пятнадцать любуюсь на поля сверкающих вспышек, то тут, то там. Канонада сильнейшая, но исподволь начинает вкрадываться какое-то подозрение. Отец решил усложнить фрицам жизнь, артналёт это предупреждение: попытка повторить ночной прорыв не пролезет. Но что-то не так, чего-то не хватает.

Ухожу в комнату связистов, вытаскиваю из планшета карту, делаю пометки. Зоны, подвергшиеся артобстрелу, ясное дело, не наши.

— Семьдесят шестым калибром хреначат, — зевает Коля, — пошли уже спать…

Точно! Вот откуда неудобство в голове. Крупные калибры отец не задействует! Почему, это уже не моего ума дело. Момент, однако, интересный…

Спускаюсь вниз, позёвывая. Грозная канонада не пугает, а радует. Это же наши гвоздят, так что пусть фрицы нервничают. Кажется, засыпаю, не успев лечь на жесткий настил…

11 сентября, четверг, время 07:15.

Северная окраина Минска. Борис.

— …лять! Фью-ю-ить! Стум-м! — от сильного рывка не удерживаюсь на ногах, лечу на бетонный пол, что-то свистнуло чуть не в ухо и щёлкнуло по стене.

— Сучкастую оглоблю в гузно до самого горла! — встаю, потирая ушибленную задницу. Провокатор «Петров» или наш дурак, но с паршивого идиота хоть шерсти клок. Кое-какие обороты запомнил. Кстати, надо докладную на него состряпать…

— Снайпер, — задумчиво чешет нос Фомичёв и снова дёргает меня за руку. — Не вставай!

Весело день начинается. Перебираюсь в правый от двери угол, присаживаюсь к стенке. Смотрю на пулевой след, прочерченный по кирпичной кладке. Отмахиваюсь от Коли, ни к чему мне нотации.

— Странновато как-то, — раздумываю вслух, — подошёл осторожно…