Мы сидим впятером. Кроме начштаба, Блохина (разведка) с нами Копец Иван Иваныч и главный бронетанкист полковник Иванин Иван Емельяныч. Обсуждаем положение, в которое попал Голубев.

— Массированную бомбёжку, — предлагает Копец, — кассетами с зажигательными бомбами.

— Во-первых, дожди всё чаще, — оглядываюсь непроизвольно на окно. Погода облачная, но такая: облака пыжатся всё небо закрыть, но пока силёнок не хватает.

— Таких пожаров, как летом, не будет. А во-вторых, зачем всё подряд жечь, нам самим там придётся как-то устраиваться. Пусть лучше 3-я армия их с другой стороны пощекочет. Можно попробовать в окружение взять. Немцы всегда так делают. Не могут в лоб, так окружают и берут тёпленькими.

Склоняемся над картой. Решить проблему можно. И не одним способом. Только не нравится мне, что приходится Голубева подстраховывать. Вон Анисимов, как действует? Только доклады от него получаю, что и как, и не просит ничего.

Вчерне план действий для 10-ой армии готов через полчаса.

— Иван Иваныч, ты организуешь жёсткую бомбёжку пешками и чайками. Семён Васильевич (Блохин), разузнай, кто это Голубеву по носу щёлкнул. Но без фанатизма. По большому счёту, нам на это насрать. Владимир Ефимович, согласуй сочинённый нами манёвр с ними. В том числе, бомбёжку. Под шумок им надо артиллерию подтянуть.

— Есть идея, — вдруг вступает в разговор Иванин.

Выслушиваем. Переглядываемся. Вызываю адъютанта.

— Саша, подготовь приказ о вынесении благодарности полковнику Иванину за… — не знаю, как сформулировать. Творческий подход? Он военный, а не инженер

— Вы скажите, что он сделал? — Саша приходит на помощь. Объясняю. Без подробностей.

— За предложение нового тактического приёма для бронетанковых войск с целью подавления обороны противника, — почти без паузы выдаёт Саша и уходит.

— Толковый парень, — выражает общее мнение Климовских.

Толковый-то толковый. Как Саша, так и Иванин. Но идея Емельяныча это на будущее. Танковый навесной огонь с закрытых позиций вещь привлекательная, но пока не осуществимая. Танки просто необходимыми для этого приборами не обладают. А так бы очень соблазнительно, концентрировать на маленьком пятачке огромную артиллерийскую мощь. И в контрбатарейной борьбе они намного менее уязвимы, чем открытые всем ветрам и снарядам пушки. Надо как следует обмозговать. Но не мне. Иванину. Зря что ли ему благодарность выношу.

Ладно, хватит голову ломать. Отпускаю всех, кому надо. Остаётся только Климовских. Открываю окно, разминаю папиросу.

— Тоже считаешь, что Голубев не ах? — Климовских усаживается на подоконник, как легкомысленный студент.