— Было такое дело. Что же мне теперь то делать?

— Твоей вины не вижу. Ты же просто фельдшер? Так? — Гришин пожевал губами. — А вот вашему врачу и водителю прилетит. Последний за использование казенного транспорта в личных целях так и вовсе под статью попадает. Сейчас принято решение активнее бороться с хищениями социалистической собственности...

Козлы! Платите людям нормально — никаких массовых хищений не будет. А то «мы делаем вид, что им платим — они делают вид, что работают». Вот и живем по поговорке — «Ты здесь хозяин, а не гость, тащи с работы каждый гвоздь». Разумеется, я промолчал, сказал о другом:

— Боюсь это дело будет непростым. Убийство комитетчика — это скандал на всю столицу. Если будут таскать на допросы и требовать скрыть факт криминальной смерти — что делать?

Такая постановка вопроса горкомовцам в голову не приходила. Они обеспокоенно переглянулись.

— Быть такого не может, чтобы советские органы дознания подобным занимались, — твердо произнес Гришин. — Если что-то такое начнется, сразу звони мне в приемную, я дам команду — тебя соединят. Или с товарищем Масловым будь на связи, согласуйте.

Я понял, что аудиенция закончена, встал и пошел к выходу. Уже в дверях услышал, как «хозяин Москвы» говорит помощнику:

— Позвони там... Попроси их не лютовать в деле Панова.

Ого. Уже «дело Панова»! Расту над собой...

* * *

После горкома я отправился в институт. Благо, успевал на третью пару. И это оказалась опять психиатрия. Везет — как с этим бороться и победить.

В аудиторию я просочился через верхний вход, сел на галерку. Пригляделся. Давид расположился сразу между двумя девушками, одной из которых была Серафима! Шишкину тоже не обошли вниманием — рядом с ней сидел какой-то высокий, плечистый парень с правильным выражением лица. Вот прям на плакат «ударники медицинского фронта» забирай. Пора начинать ревновать?

Тем временем препод закончил вводную часть и решил продемонстрировать клинический случай. В центр аудитории, прямо под кафедру, выкатили кресло-коляску. В ней сидела пожилая ухоженная женщина с высоким начесом.

Лектор начал рассказывать анамнез пациентки, как ее лечили. Что-то про шизофрению, которой она страдает много лет, про близко знакомый мне аминазин, почти родной трифтазин и волшебный галоперидол... Подключилась к лекции и сама женщина. Поведала нам, как в результате лечения всё прошло, и теперь она понимает, что рыбок не было, это из-за болезни. Что-то связанное со страхом маленьких пираний в крови. Насмотрелась Дроздова по ТВ... Все шло гладко, занятие почти закончилась, лектор разрешил задавать пациентке вопросы. Все они были скучные, на «отстаньте». Видно было, что дама с опытом, знает, что от нее хотят услышать. Пока не встал Давид. Явно рисуясь перед девушками, он спросил: