— Что!? Вы подумали, что я содомит?!

— Нет, нет. Что ты! — пошел на попятную доктор. — Но как врач я должен был выяснить этот вопрос.

Впоследствии Патрик был даже благодарен доктору Стауту за это обследование. Он совсем не хотел оказаться содомитом, и обследование доктора его успокаивало на этот счет.

Но Жана было не провести, слишком тесно они общались и «трудились».

— Тебе что, не нравятся наши девочки? — как-то спросил он. — Не можешь забыть своих ирландок?

— Нет, нравятся, — ответил Патрик. — Просто я их не желаю.

Он ждал от Жана обвинений в содомском грехе, разрыва их деловых отношений, но Жан только рассмеялся.

— Просто ты не встретил еще той, которая зажгла бы твое сердце!

Жан был родом из Марселя и, как все южане, любил яркое и броское. Только то, от чего рябит в глазах, он считал красотой.

— Я тебя отведу в одно место, где ты найдешь свою любовь, — сказал он тогда.

Так Патрик оказался в заведении мадам Жоко, в квартале красных фонарей. Там ему понравилось. Нет, проживая в доме у доктора Стаута, он узнал, что такое хорошее жилье. Но у доктора все было как-то серо. Здесь же все блестело. Яркий огонь свечей, громкий смех, звон бокалов и, конечно, женщины. Это были просто красавицы. Фигуры, прически, улыбки. Все нравилось Патрику. А невзначай обнаженные плечи и даже часть груди делали их просто богинями.

Однако, Патрик по-прежнему не желал ни одну из них. Но все равно, время и деньги, которые он потратил в тот вечер, ему было не жалко. Все вокруг были приветливы, старались ему угодить. Сейчас бы Патрик сказал, что тогда он попал из серых будней в атмосферу праздника, в котором хотелось бы пребывать вечно. То, что за все это приходилось платить, молодого человека не смущало. А за что в жизни не приходится платить? В заведении мадам Жоко ему было хорошо и совершенно не хотелось возвращаться в свою тесную коморку.

Кроме того, он чувствовал себя немного виноватым перед одной из женщин, которая пыталась его расшевелить. Звали ее Люси. Она была не местной, приехала издалека, из Нового света, что было само по себе странно. Многие, наоборот, стремились туда, а не оттуда.

На вопрос Патрика, почему она так поступила, Люси ответила:

— А что там хорошего? Мужики — сплошь неотесанные грубияны!

В тот вечер Люси вплотную занялась Патриком и нее ее вина, что у него ничего не получилось. Впрочем, можно сказать, что тогда он все же потерял невинность. Не было ни одного уголка тела Патрика, куда бы не заглянула Люси. Каждая часть его тела получила от нее свою частичку внимания: была поглажена, пощекочена, поцелована. Да и свое тело она не скрывала. Полная грудь с розовыми бутонами сосков, гладкий живот с легким светлым пушком у пупка, влажная промежность — все было продемонстрировано в лучшем виде, по всему прошлась, ведомая самой Люси, рука Патрика.