— Сколько?!

— Примерно вчетверо больше, чем нам дает Советская Средняя Азия. Я тут подготовила небольшую справку по тем ресурсам, которые СССР сможет получить уже в первый год после присоединения… и вы обратите особое внимание на месторождения урана. Я их на отдельном листе описала, так что если вам нужно будет показать отчет кому-то еще, вы этот лист просто уберите.

— Хорошо, я посмотрю. Тогда вопрос у меня к Ирине Алексеевне: это вы предлагаете списать почти четыре тысячи истребителей с передачей их Восточному Туркестану? Если так, то, как я понимаю, этот вопрос можно снимать?

— Ни в коем случае, больше того, передачу самолетов Синьцзяну необходимо оформить указом правительства до визита Шэна в Москву.

— Зачем? Ведь они так и останутся в собственности Союза?

— Нет, они будут переданы товарищу Мао. А вот зачем все это и, главное, почему… я предлагаю в понедельник устроить небольшое совещание по этому поводу. Пригласить Баранова с Жикаревым, Молотова, военных кого-нибудь… Но сначала, желательно уже завтра, пусть Молотов указ напишет. В конце-то концов после присоединения Синьцзяна СССР ничего не потеряет. А по результатам совещания, мне кажется, очень многое приобретет…

Судя по результатам внеочередного заседания Президиума Верховного Совета, Сталин Олину «записку» прочитал очень внимательно. А семнадцатого состоялось заседание специальной комиссии, собранной Иосифом Виссарионовичем для обсуждения вопроса с самолетами. На котором кроме Иры присутствовала и Оля, главным образом для того «присутствовала», чтобы не дать подруге довести всех остальных «комиссионеров» до истерики. Открыл заседание Сталин:

— Мы тут должны обсудить вопрос относительно передачи в Восточно-Туркестанскую республику более чем четырех тысяч самолетов. И, прежде всего, нужно понять, зачем и почему это было сделано. Поскольку инициатива такой передачи принадлежит товарищу Баранову…

— Инициатива принадлежит мне, и я смогу все объяснить лучше, чем Петр Ионович. Прежде всего, все списанные самолеты для эксплуатации, по большому счету, непригодны, разве что гробить военлетов…

— Вы хотите сказать, что наши летчики летают на гробах? — не удержался Иосиф Виссарионович.

— Это кто вам сказал, Паша Рычагов? Он, конечно, летчик превосходный, но как руководитель — назвать его «тупым ослом» значило бы оскорбить всех ослов.

— Нет, он такого не говорил, но многие летчики…

— К сожалению, большинство летчиков ничего, кроме как управлять своим самолетом, не умеют. Причем многие и это делают паршиво. Но дело совсем в другом: большая часть тех же истребителей действительно непригодна для полетов просто потому, что они очень старые. Даже не так: они просто старые, а дендрофекалные конструкции при хранении под открытым небом просто начинают разваливаться через два года.