В три часа сорок пять минут за Бугом раздались первые пушечные выстрелы и несколько снарядов разорвались на окраинах Бреста. Судя по всему, это была лишь пристрелка: ни один снаряд не ударил по крепости. А через несколько секунд со двора новенького спиртозавода поднялись «огненные стрелы» и за Бугом началось рваться так, что даже в крепости в окнах некоторые стекла лопнули. Прогрохотало там недолго, минуты три — но обстрел Бреста прекратился. Зато со дворов форта А и Пятого форта теперь раздавались очень гулкие выстрелы: две батареи гаубиц явно снарядов не жалели…

А в четыре утра из ворот крепости вышли первые части отступающей… нет, конечно, передислоцирующейся сорок второй дивизии. И хотя Иван Сидорович все еще опасался новых обстрелов или налетов авиации, пока все шло исключительно спокойно. Можно даже было сказать «мирно», но генерал понимал: началась война. Всерьез началась…

В «ничьей квартире» в Боровичах все внимательно вслушивались в сводки, поступающие по каналам спецсвязи. И вроде пока ничего катастрофического не происходило. Даже кое-что выглядело куда как лучше ожидаемого:

— Ну что, товарищи кровавогэбнисты, — подвела промежуточный итог услышанному Ира. — Под Гродно наши самонаводящиеся ракеты показали себя во всей красе, так что кто-нибудь быстренько напишите представления к орденам на всю команду разработчиков. Список у Рожанского уточните, и самого его не забудьте.

— А сама? — поинтересовалась Света.

— А я сейчас буду сильно занята. Кстати, опять с изделием Дмитрия Аполлинариевича: он телекамеру довольно неплохую все же сделал.

— Какую-такую телекамеру? — встревожено спросила Гуля. — Ты это куда собралась?

— В Восточной Пруссии аэродромами занимаются — уже занимаются — летуны Жикарева. А вот насчет того, что подальше…Есть мнение, причем, надеюсь, не только мое, что немцам нужно очень наглядно объяснить, в чем они неправы и что им следует ждать в обозримом будущем. Но, хотя бомб Аниных у нас уже три, довезти хотя бы одну могу только я. Просто нет у нас других пилотов, умеющих дозаправляться в воздухе.

— Ир, ты с ума сошла?

— Гуля, я мечтала об этом с того момента, когда поняла, куда мы попали. И все, что я делала, я делала именно для этой цели. А теперь я просто обязана положить Анину бомбу во внутренний дворик Рейхстага! Именно я, лично! Я заслужила это право!

— Конечно заслужила, — негромко сообщила Аня. — Только во внутренний дворик бомбу класть не надо, там воздуха мало. Бомбу надо положить не ближе метров пятидесяти от ступенек, а лучше метрах в шестидесяти.