— На весь фронт у нас, конечно, не хватит, — ответил ему Свечин, — но и в РККА есть очень много грамотных и умелых командиров. Если вы позволите нам самим производить назначения…

— Мы думаем, что Генштаб это оформит соответствующим приказом… сегодня же, так, Борис Михайлович? Только вы держите меня в курсе, а то в РККА решат какого-нибудь майора или полковника в учебный полк направить, а он у вас уже дивизией командует или армией. Да, полковника Дементьева с его дивизией вы, как я понимаю, себе заберете?

— К сожалению, Николай Иванович сейчас в госпитале: ранен тяжело. Гуля говорит, что постарается его за месяц на ноги поставить, но…

— Но орден он заслужил, и звание генерал-майора тоже, как думаете, Борис Михайлович? И последнее на сегодня: пусть Петр Евгеньевич мне завтра доставит планы… ваши планы оборонительной кампании. То есть товарищу Шапошникову, может в Генштабе придумают, как их улучшить. Но вы не волнуйтесь, Борис Михайлович любые изменения с вами согласует.

— А мы и не волнуемся, — ухмыльнулся Петруха. — У меня только один вопрос: с Жуковым вы демонстративно поступите или пусть герой Халхин-Гола все же в бою погибнет?

— А вы что думаете? Меня именно ваше личное мнение интересует.

— Страна должна знать своих героев. И должна знать, что предатели не уйдут от заслуженной кары.

— Мы поняли. Жду вас завтра часам к двум, как раз мы будем обсуждать с Генштабом ближайшие планы. До свидания… Ирина Алексеевна, а эти ваши новые самолеты только в Боровичах увидеть можно?

— До Монино они разок и без обслуживания долетят. Скажем, завтра утром, вас устроит?

Когда боровичане покинули кабинет, Сталин повернулся в Берии, который все время встречи молча просидел у углу:

— Что скажешь, Лаврентий?

— Они врут. Впрочем, как и всегда.

— Что значит «врут»? В Белоруссии Свечин же на самом деле десять суток держал фронт, не отходя буквально ни на шаг!

— Про снаряды они врут. У них только завод в Калинине выдает ежесуточно по двадцать пять тысяч снарядов к полевым орудиям, а заводы в Могилеве и Витебске производят вместе заметно больше тридцати тысяч снарядов для их зенитных автоматов калибром тридцать миллиметров и я уже не знаю сколько мин пятидесятимиллиметровых. То есть они врут, что со снарядами будет хорошо где-то в июле: они уже производят больше, чем может выстрелить вся наша артиллерия.

— Мне кажется, что Ольга Дмитриевна говорила только о снарядах для гаубиц, — заметил Борис Михайлович.

— Возможно. Но у меня сложилось впечатление, что они по каким-то причинам просто не хотят стабилизации фронта на Украине.