Медь и латунь собирали отдельно, для последующего изготовления гильз и пуль. Снимали даже провода с опор и проводку с брошенных домов. Для детей на заводе организовали что-то вроде интерната, где всех учили, кормили и охраняли. После долгих споров это решение было принято волевым усилием директора завода. Его аргумент был прост и понятен. На территории завода не должно быть «чужих» детей. В интернате сироты и дети, имевшие родителей, оказывались на одном уровне и получали всё то же, что имели их сверстники.

Благо женщин, способных одарить заботой всех малышей без разбора, хватало. На каждую группу приходилось по семь-восемь нянечек и воспитателей. Также было решено обучать всех детей основам военной подготовки. Натаскав в анклав кучу пневматических и малокалиберных винтовок, бойцы комендантской роты устроили настоящий тир с оружейкой. С пяти лет мальчишки обучались правильному обращению с оружием.

Споры по этому поводу не утихали. Так называемые пацифисты пытались доказать, что давать оружие в руки детям и подросткам – это преступление, и очень скоро это может закончиться бедой. Другие же с пеной у рта доказывали, что культура обращения с оружием ещё никому не повредила, а умение защитить себя и свою семью по нынешним временам важнее, чем чьи-то глупые принципы. Проходя мимо такой детской площадки, Слава с улыбкой смотрел на резвящихся малышей, когда вдруг его окликнул строгий женский голос:

– Мужчина, что вы здесь делаете?

– Щенка выгуливаю, – улыбнулся Слава, поворачиваясь к окликнувшей его молодой женщине.

– Всё в порядке, Рада. Это наш командир, – пришёл ему на помощь боец, дежуривший на периметре площадки.

– А, так это вас ранили во время ночного нападения? – спросила женщина и тут же смутилась от собственной бестактности.

– Меня, – усмехнулся в ответ парень. – Я Вячеслав, а вас, я понял, зовут Рада.

– Угу, – кивнула она, окидывая его заинтересованным взглядом из-под опущенных ресниц.

– Непривычное имя.

– Мамочка постаралась, – звонко рассмеялась девушка. – Родители долго не могли завести детей, и когда родилась я, мама назвала Радой. От слова радость.

– Ну, что-то такое я и предполагал, – широко улыбнулся Слава. – Любите с малышами возиться?

– Здесь и моя носится, – снова улыбнулась Рада. – Вон та, на горке, вниз головой висит. Обезьянка, – добавила она, указывая рукой на девчонку-сорванца, с воплями качавшуюся над землёй.

– Не боитесь, что шлёпнется? – удивился Слава.

– Скорее я на ровном месте свалюсь, – рассмеялась Рада. – Эта мартышка как кошка, из любого положения умудряется на ноги встать. Сама удивляюсь, в кого она такая. Врач говорит, вестибулярный аппарат такой, что можно смело в космос отправлять. А дальше ещё крепче будет, если не мешать.