Когда мы выехали на пустой участок дороги, я остановил машину. Внедорожник выглядел жутко: весь в крови и ошметках мяса, под днище вообще не стоило заглядывать, на рычагах и приводах болтались намотанные и застрявшие ошметки человеческих тел. Мощный бампер совсем не помялся, а вот фараискатель на крыше отсутствовал. С трудом отмыв лобовое стекло из бутылки с водой, которая нашлась в грузовом отсеке, мы двинулись в путь.

— Игнат, что это было? — спросила Наташа.

— Ты о чем? — спросил я, зная, что она имеет в виду.

Приступы не контролируемой агрессии мне самому оказались не понятны. Когда я схватил Игоря за горло, мне почему-то хотелось его убить. Просто так. Он не сделал мне ничего плохого. Потом в ангаре. Я намеренно подвергал нас опасности, наслаждаясь преимуществом над Мутантами, а потом давил тварей намеренно, хотя мог этого избежать. Я слишком рисковал. Застрянь мы на отвале из трупов, Мутанты бы быстро окружили броневик, а помощи ждать просто неоткуда. Умирать без воды и еды — очень мучительно. Я это понял только когда мы покинули базу.

— Твое лицо! — сказала Наташа. — Я видела, что тебе нравится давить мутантов. Ты был в восторге!

— Не знаю, что на меня нашло… — попытался оправдаться я.

— Нет Игнат! Здесь что-то другое. Раньше ты никогда не был таким. — сказала она. Я ей так и не рассказал про тот случай, когда Смирнов лечил нас от неконтролируемой агрессии. Но тогда я не чувствовал изменений, а сейчас я явно понимаю, что со мной что-то происходит.

— Я понял о чем ты. Когда я переодевался у меня состоялся разговор с поваром, Игорь его зовут. — я решил честно все рассказать. — Схватив его за горло, едва не убил…

— Он говорил что-то плохое? — поинтересовалась Наташа.

— В том-то и дело, что нет. Просто меня сильно раздражала его болтовня. — я объехал по обочине одиноко бредущего зараженного. — Но это еще не все.

— Что еще? Говори! — приказала Наташа.

— Рана в боку не болит, и сила. Я стал гораздо сильнее…

— Насколько? Ты последнее время постоянно развивался, я это замечала. — сказала Наташа. — Стал быстрее, сильнее и практически не уставал. Я же помню, как ты носился по лесу!

— Сейчас по другому. Схватив Игоря за горло, я без особого труда поднял его в воздух одной рукой! Семьдесят килограмм на вытянутой руке — это очень много. — произнес я.

— Останови машину! — неожиданно сказала Наташа.

— Зачем? — спросил я, прижимаясь к обочине по привычке, словно могу доставить неудобство другим участникам движения. К этому трудно привыкнуть.

— Я хочу взглянуть на рану. — объяснила Наташа.