— Кто это? — спросил я, показывая на четырехметровые фигуры, стоящие у подножия статуи-старца.

— Оболочки Древних людей. Вы называете их костюмами. Я их создал. — ответил старец.

— Они внутри?

— Нет. Носители давным-давно превратились в прах. Остались только оболочки, которые держатся благодаря моему воздействию. Эта гробница подчиняется мне. Я ее создал и только я могу разрушить ее. — ответил старец.

— Поле которое сдерживает Мутантов — тоже ты создал? — спросил я.

— Да. Но оно настроено не на мутантов, а на всех, кто подвергся воздействию Закона или Программы Уничтожения в вашей терминологии.

— Почему только я смог проникнуть сюда?

— Воздействие Защитной Системы на твою психику сделало тебя практически неуязвимым. Ты пришел за мной.

— Пришел за тобой? — я не понял ответа.

— Вы ищите четвертый осколок меча — Эфес. Я стану им. — он сказал это слишком спокойно.

— Я не понял тебя.

— Иногда не обязательно что-то понимать. Я изменю себя и приму форму эфеса меча. Ты вернешься наверх. Моя тюрьма разрушится, а защита от Мутантов прекратит работать. — ответил старец.

— Но почему меч? И как ты можешь превратиться в вещь? — спросил я. — Ты сказал, что не можешь умереть!

— На самом деле это не меч, а ключ. Он нужен вам для нейтрализации Закона. Мечом его сделало ваше сознание. Вы видите то, что хотите видеть. — ответил он. — Я говорил, что не могу умереть? Это правда. Но я могу перейти в иное состояние и это не будет считаться смертью.

— Тогда ты должен знать, что нам нужно делать! Расскажи мне как остановить Программу Уничтожения? — потребовал я.

— Я не знаю, как остановить ее, но это знает твой друг. — старец поднялся на ноги и продолжил, — Игнат, возвращайся наверх. Твои друзья уже прибыли и ждут тебя. Защиту от Мутантов я продержу еще один день, но потом ее не станет. Будьте осторожны…

Несколько секунд старец стоял неподвижно, а потом просто растаял в воздухе.

— Эй! Ты куда? — крикнул я.

Мне никто не ответил. Еще несколько минут я пытался докричаться, но ничего не вышло. Бросив пустую затею, я побрел к выходу из древней могилы.

На подъем потребовалось несколько часов. Когда я наконец-то добрался до буровой, то понял, что на улице наступила ночь.