— Да, — согласился я, — в отличие от некоторых. Вместо того, чтобы отсиживаться на базе, можно было мобилизовать небольшую армию, и нанести точечные удары по скоплениям Мутантов. Нужно организовать мощный гарнизон в центре материка, и отбиваться. Каждый раз не налетаешься. Ресурс «Крыла» не вечен.

— О «Крыле» не беспокойся. — отрезал Матвей, — И не тебе нас учить. На создание армии, пусть даже не большой, потребуется много ресурсов. Нужно обучать людей. Нужно топливо. Нужен транспорт.

— Все имеется. — не согласился я. — Нужно просто меньше болтать и больше делать…

— Не тебе нас учить… — Матвей хлопнул по столу, а я сделал пометку в слове «нас», а не «меня». Он так и остался личным охранником президента. Не переделать уже его. Вот Алексей Смирнов — совсем другой человек.

— Разговор до добра не доведет. — сказал я, — Давай прекратим его.

— Хорошо. — согласился Матвей, и как ни в чем не бывало разложил кресло, и закрыл глаза.

Остаток полета провели в полной тишине. Добравшись базы, принялись выгружать клетку с Альфа-Мутантом. А когда закончили, разбрелись по коридорам, каждый к своей комнате. Позже я узнал, что Мутанта доставили в специально организованную лабораторию, и использовав удерживающие устройства, распяли его по всем конечностям. Гидравлические захваты надежно зафиксировали руки, ноги, а также шею твари. За несколько часов он сумел регенерировать, вследствие чего приборы зафиксировали девять килограммов потери массы. Тело Мутанта сожгло мышечные волокна, направив энергию на восстановление повреждений. Он снова превратился в грозное оружие убийства, вот только выбраться уже не смог.

Выдохнув, я открыл дверь и вошел в комнату. Увидев меня, Наташа словно разъярённая львица, набросилась, и принялась бить и кричать. Легким движением, я скрутил ее, и прижав спиной к себе и зажав рот рукой, заговорил:

— Ты чего буянишь? Ничего не произошло. Я живой и здоровый. — говорить старался шепотом, так лучше доходит информация. — Успокоилась? Сейчас я медленно отпущу руку, а ты не будешь больше кричать.

Я убрал руку, и отпустил ее. Отбежав в сторону, она села посреди комнаты и заплакала. Пожав плечами невидимым наблюдателям, я опустился рядом.

— Ну зачем плачешь? Все хорошо. Все живы. — сказал я максимально убедительно, хотя сентиментальностью никогда не отличался. Все эти телячьи нежности точно не по мне. Вот убивать — другое дело. Трудно показывать чувства, которые показать не способен.

— Почему ты не можешь просто быть рядом со мной? — выпалила Наташа, не прекращая реветь, — Нам и так осталось слишком мало, а ты носишься по лесам с автоматом, пытаясь всем доказать какой крутой боец!