– И как?

– Ест там золота, – ответил Араик, – потом опять наклонился и заговорчески прошептал: – Луди говорят, что Аслан экпидицу туда отправил.

– Экпедицию? – переспросил Леха.

– Да, дэсать человек уехало… так луди говорят.

– Ясно, а тут как, в Лесном?

– А тут все тэчет, все измэняется. Луди дома строят, дело разный открывают. Есть савсем смэлый люди, далеко ходят, всякое ищут. И вот что, – опять придвинулся к нам Араик, – говорят, пришли один раз они, привели тех, кто в лесу скитался послэ волны, савсем были слабые они, один бредил и что то про склад болшой говорил, государственный склад и очэн болшой. И что он офицер, который этот склад охранял.

– О как! Росрезерв, что ли.

– Вай, ни знаю, резерв-шмизерв, только потом он пропал.

– Кто?

– Ну человек этот… ну… так луди говорят. Искали его, говорят.

– И как, нашли?

– Нэ знаю. Но то, щто искали, сам видел. Нэделю луди от Аслана ходили вэзде, все смотрели, спрашивали.

– Да уж, все чудесатее и чудесатее, – сказал Леха, закончив с шашлыком.

– Ох, спасибо тебе, Араик, – сказал я, отодвинув тарелки, налив себе медовухи и откинувшись на спинку стула, – накормил. Очень вкусно.

– На здоровье. Всэгда рад тэбе, Сергей-джан, и друзьям твоим рад.

– Сколько?

– Пятьдесят за все, сэребром, – ответил Араик и показал жестом официанту, чтобы тот убрал тарелки.

После ужина у Араика мы вернулись на пирс. Леха припарковал «буханку» у офиса, сказал, что ее можно сдавать в аренду. Проверили груз, попрощались с Фимой и вышли в море. Часть груза была закреплена на палубе, а внутри «Мандарина» стало очень тесно, да и сам бот ощутимо просел под нагрузкой. Но двигатель работал ровно, и без особых усилий.

– Серый, на… глянь. Они давно за нами, с самого Лесного волочатся, вроде и посудина крутая, а идут, как выжидают чего, – сказал Леха и протянул мне бинокль, свесившись с крыши рубки.

– А я знаю, чей это катер.