Он больше не слышал никаких посторонних звуков. Вокруг не было никого, кто мог бы быть их источником. Никого из имеющих тело.

Стоп. Саша еще сохранил остатки трезвого рассудка. Он допускал существование призраков, но не верил в возможность контакта с ними. Поэтому его разум пытался найти всему рациональное объяснение.

На первый взгляд, ответ напрашивался такой — шизофрения. В расщепленном сознании, как в миксере, смешиваются реальность и фантазии, так что грань между ними сначала становится зыбкой, а потом и вовсе исчезает.

У него никогда раньше не было галлюцинаций, но мысль о собственном безумии показалась парню заманчивой, как последний спасательный круг. Может, этот зов только мерещится ему?

Пусть он бредит, лишь бы это не было правдой. А что же было на самом деле? Может, он бросался на людей и орал о приближении Армагеддона, а перепуганные соседи вызвали наряд милиции, который, увидев, что случай не в его компетенции, связался с людьми в белых халатах? Доктора сработали оперативно. Они заломили «клиенту» руки, надели смирительную рубашку, посадили в машину с красными крестами и отвезли в дом скорби, по дороге или уже на месте вкатив лошадиную дозу какого-нибудь транквилизатора. И вот он лежит, привязанный к койке и обколотый сильнодействующими препаратами, в городской психушке, в отделении для буйных, а вовсе не стоит посреди занесенной снегом железной дороги.

Чушь. Нечего тешить себя иллюзиями. Окружающий кошмар — явь! Хотя бы потому, что ни одно сновидение не может длиться целый месяц, что бы там ни говорили всякие умники о субъективном времени.

Есть еще одно объяснение этому голосу из ниоткуда. Когда столбик термометра падает ниже сорока, человеку порой начинают слышаться странные шумы. Саша вспомнил, что об этом рассказывали в телепередаче про Оймякон, где находится Евразийский полюс холода. С атмосферой при низких температурах что-то происходит. Кажется, коренные народности Севера называли это шепотом звезд. Так поэтично, черт возьми, что не верится.

Но в таком случае его окружала голимая проза, в которой не было места пришельцам с того света. День-то и вправду выдался на редкость холодным. Саша не удивился бы, узнав, что в термометрах замерзла ртуть.

Шорох снега под ногами, потрескивание коры деревьев, падающие снежинки — все это исказилось под действием непостижимых законов акустики. Его нездоровое воображение сложило эти звуки в слова, чтобы воспаленный разум, подхлестнутый одиночеством, мог сотворить виртуального гостя.

Вот и все. Тени исчезают в полночь. Мертвые остаются мертвыми, а живые ждут и не дождутся своего часа, чтобы к ним присоединиться. А он опять поверил черт знает во что.