Как раз такой был на улице Богдана Хмельницкого. «Новосибирский завод химконцентратов». Там еще делали топливо для станции в Бушере, из-за которой Израиль потом раскатал Иран под задумчивое молчание России.

Антон вспомнил одну из лекций Сергея Борисовича. Тот всегда старался навязать народу полезную форму досуга, если не мог найти ему работу. Лекция называлось «Радиоактивное облучение и заражение». В Убежище оказалось немало тинейджеров, которые имели смутные представления о радиации. По их мнению – почерпнутому из комиксов – от нее могли вырасти две головы, шесть пальцев или четыре руки. Крыс, тараканов и ящериц она якобы увеличивала до гигантских размеров, а то и вовсе заставляла превращаться в невиданных тварей. Еще они были уверены, что на месте ядерного взрыва смертельный фон держится тысячи лет; а ветер от нескольких взрывов разнесет пыль по планете, сделав ее непригодной для жизни.

Демьянов рассказывал им про опасность радиации, подчеркивая, что не так страшен черт, как его малюют. Говорил про Тоцкий полигон, где в 1954 году бойцы на учениях проходили через эпицентр через пару часов после взрыва. Рассказывал про Хиросиму, где до сих пор прекрасно жили люди. Убеждал, что число жертв Чернобыля преувеличено на порядки, чтобы очернить СССР. Рассказывал, какие урожаи снимали в зоне отчуждения, и как быстро там восстановилась дикая природа.

Антон верил ему с оглядкой, помня, что задача вождя – успокоить народ. А его собственный опыт говорил, что на самом деле черт еще страшнее, чем кажется.

Они приближались к кирпичной коробке без окон, мимо которой раньше прошли бы, не обратив внимания. Крыша выдержала и волну, и огонь, хотя кирпичи от высокой температуры стали вишневыми. Вместо двери зиял пустой проем, к нему и направились. Внутри не было ничего интересного: безликие подсобки, забитые коммунальным хламом, который был до неузнаваемости искорежен пламенем. Проводник завел поисковиков в одну из них и остановился в дальнем углу, около углубления, которое раньше было замаскировано полом.

– Ломик есть? – спросил он.

Получив инструмент, подцепил и отодвинул крышку, точь-в-точь как от старого канализационного люка. Караваев ни за что не догадался бы, что там центр управления городом, а не старая теплотрасса.

Вниз уходили лоснящиеся от влаги ступени.

– Это аварийный выход.

– Да вижу, что не Диснейленд, – хмыкнул Антон. – А другие тут есть? Из двух остальных убежищ?

– Я же говорил, их завалило… Есть один выход…

– Говори.

Противогазы хорошо скрывали мимику, но Антон, кажется, понял, отчего осекся его собеседник.