— Разбудите его, — обратилась она к стоящей рядом медсестре, указывая на лежащего перед ними солдата.

— Не уверен, что стоит это делать, — вмешался невысокий вооруженный мужчина, стоящий у самого входа в импровизированную палату.

— Почему? — тут же переспросила доктор.

— Он прямо с передовой. Может оказаться буйным, — ответил солдат.

— Я не дам заключение, не оценив его психологическое состояние, — скептически прокомментировала замечание военнослужащего доктор и тут же добавила: — К тому же у нас на этот случай есть Вы, — девушка многозначительно посмотрела на юношу и слегка улыбнулась. Солдат покорно кивнул головой. Спустя мгновение медсестра ввела небольшую дозу препарата, после чего глаза пациента медленно начали открываться. Этим мужчиной с небольшой раной в области живота был не кто иной, как командир «Тайпана» Филипп Дюбуа. Проведя несколько дней в бессознательном состоянии, он едва мог понять происходящее, пытаясь собрать по кусочкам осколки сумбурно витавших в его голове образов.

— Кто вы? — едва различимо спросил он.

— Я доктор Стефани. Вы находитесь в госпитале «Наследие-2». Посмотрите, пожалуйста, на свет, — девушка указала на небольшие парящие огоньки, взлетевшие перед глазами у Дюбуа.

— Что, что происходит? — Филипп явно был растерян, но попытался следовать указаниям доктора.

— Ваше имя? — доктор продолжала формальную процедуру опроса.

— Филипп. Филипп Дюбуа.

— Место рождения? — перешла к следующему вопросу Стефани.

— Город Блуа, Парижский Квадр, Зона-43, — монотонно рапортовал солдат.

— Прекрасно, что последнее помните? — доктор попутно фиксировала ответы в небольшом персональном устройстве.

— Я помню бой. Мы отступали. Взрыв. Что произошло? Мы победили? — с испугом переспросил Дюбуа.

— Да, да, не нервничайте, — поспешила успокоить его доктор. — Вы победили, враг отброшен и близок к полному уничтожению, — с последней фразой Стефани добродушно улыбнулась. Филипп вздохнул с облегчением и, словно расслабившись, откинулся на подушку. Его глаза сверкали чувством удовлетворенности, и, казалось, наконец его измученной душе подарено давно заслуженное умиротворение. Он смотрел на парящие белые перегородки, мелькавшие вдалеке образы медицинского персонала и яркие голубые огни освящения, добавляющие всему комплексу футуристический окрас. Чувство покоя настолько сильно овладело им, что он даже на мгновение перестал воспринимать слова, которые продолжала говорить доктор, пытаясь собрать больше информации о его текущем состоянии. Как вдруг его взгляд упал на стоящего в паре метрах от него солдате. Для его образа жизни не было ничего удивительного в присутствии военных в госпитале, но кое-что в этом солдате словно холодным душем окатило его сознание.