Таня подбежала к наставнику, села на колени и схватила его за руку. Хаимович лежал весь в крови, его лицо было перекошено гримасой боли. Пёс свернулся у ног хозяина, как будто спал. Оба не двигались и не дышали.

– Герой твой папка, в рукопашную с такой толпой дрался, – посочувствовал водила, стараясь хоть как-то утешить девочку.

Таня ничего не ответила, она лишь судорожно всхлипывала, прижавшись лицом к груди Альберта Борисовича. Внезапно шевельнулся Додж. Он открыл глаза, заскулил и стал тихо откашливаться. Зараженные пережали ему горло и почти задушили, от нехватки воздуха боксер потерял сознание. Понемногу пёс пришел в себя и выпрямился на лапах.

– Ты посмотри, живучая псина, – сказал мужик, который первый подбежал к девочке на дороге. Тут только Таня заметила, что у него ампутирована левая рука чуть ниже локтя.

– Ну, хоть кого-то спасли, – почесал затылок водила.

Малышка вытерла рукавом слезы и потрясла наставника за плечи. Додж, отдышавшись, принялся лизать хозяину лицо, как будто пытался его разбудить. Он скулил, вилял коротким хвостом, но ничего не помогало.

Однорукий присел рядом с Хаимовичем и приложил два пальца к шее ученого. Пес недовольно заворчал, но не стал кусать незнакомца. Лицо человека стало серьезным и сосредоточенным, он просидел неподвижно целую минуту.

– Пульс вроде есть, но слабый, я в этом не очень силен, – наконец сказал однорукий, – порвали его сильно.

Выстрелы прекратились, двое бойцов отправились добивать раненых на дороге и оттаскивать их к обочине, а третий подошел к безжизненному телу профессора:

– Даже если еще дышит, что толку? Ты же видишь, что с ним.

– Беркут сказал всех живых подбирать. Давай бросим в кузов, вдруг выкарабкается? – неуверенно предложил водила.

Автоматчик покачал головой:

– Так это нормальных подбирать, а не искусанных вдоль и поперек. На нем живого места же нет…

– Ты аккуратней, девчонка тут рядом все-таки…, – одернул его однорукий.

Водила полез в кабину за аптечкой и оттуда пробурчал:

– Репу же тоже укусили, но в зомбака он не превратился, тут как повезет…

– И че? Все равно Репа подох…, – скривил губы автоматчик.

– Подох он от инсульта, как Макарыч потом сказал. Это другое дело совсем, – поправил однорукий.

– Да мне пох, но если из-за него проблемы начнутся, ты будешь перед Беркутом отвечать, – автоматчик сплюнул и залез на сиденье.

Однорукий и водила как смогли перевязали раны Хаимовича и с помощью остальных мужиков осторожно положили тело в кузов пикапа. Додж, не дожидаясь приглашения, запрыгнул следом и лег у ног хозяина. Тане предложили место в кабине, но она сказала, что хочет ехать с «папой». Никто не возражал.