Однажды жила-была роза.

И рука, что держала эту розу.

А на ее конце — Джеффри.

Именно так 10 декабря 1993 года я познакомилась в Сен-Тропезе с человеком, который, взявшись писать эту книгу, взвалил на себя громадную ответственность.

В тот день, в окружении бездомных псов, которых я тщетно пыталась пристроить к кому-нибудь на «Звериное Рождество», я познакомилась с Джеффри Робинсоном, которого до этого опасалась, избегала словно чумы — очередной тип, вознамерившийся писать обо мне, очередная тяжба, очередной посторонний человек, сующий нос в мою жизнь, сплетник, приспособленец.

Но затем, выслушав его, я сдалась. Он сумел рассмешить меня. Он предложил взять себе моих собак, моих кошек… он обладал редкостным обаянием и располагающим чувством юмора.

Он рассказал мне ряд историй про моего деда — Бума, словно знал его всю жизнь, он рассказал мне о моем детстве, о моей жизни. Я была заворожена правдивостью и тонкостью его замечаний.

Я доверяю ему, потому что он знает меня даже лучше, чем я сама. Я благодарна ему за его щедрость — готовность пожертвовать часть гонорара моему фонду ради дела защиты животных.

Я снова встречусь с вами, уже на следующей странице.

Брижит Бардо.

Сен-Тропез, март 1994 года.

ЖИЗНЬ ПЕРВАЯ — БЕЗУМНЫЕ ГОДЫ

ЖИЗНЬ ПЕРВАЯ — БЕЗУМНЫЕ ГОДЫ

Я такая же женщина, как и все. У меня два уха, два глаза, нос и рот. У меня есть чувства и мысли, и помимо все прочего я еще жена и мать. Но моя жизнь становится невыносима. Моя душа больше не принадлежит мне. Слава для меня подобна чудовищу, это что-то вроде ученика чародея. Я не могу жить так, как мне того хочется. Я просто существую в подполье. Я хочу, чтобы в моем доме было чем дышать. Я не могу открыть окошко, потому что напротив на крыше сидит фотограф с телеобъективом. В моей жизни совсем мало того, что я могла бы назвать по-настоящему моим.

Брижит Бардо, 1960 год.